Когда девушка покинула залу, в огненном столпе, буквально вырвавшемся из воздуха, возникла Лилит, первая дьяволица, устроительница моего вечного блаженства. Женщина втянула воздух ноздрями, довольно и сыто улыбнулась.
— Она прекрасна, но девственна, мой господин Сатана. Это против правил, — произнесла она несколько ревниво, но смиряясь под моим строгим взглядом, испытывая облегчение от того, что нам не быть вместе, чувствуя, что девушка понравилась мне, хозяину ада, как-то по-особенному, не так, как миллионы до неё, — она не сможет присутствовать на Вакханалии…
— Я знаю, — слишком спокойно.
— Но вы только что изволили пригласить её на встречу?.. — Непонимание в красном взгляде Лилит.
— Да, — снова твердость в голосе и быстрый взгляд на демона.
— Это против правил… — пробует возмущаться.
— А кто придумал эти правила? — удивленно взметнул бровь, грозно глядя на Лилит.
— Вы. — Смиренно склонилась она в поклоне.
— Я и есть закон, — уверенно.
И уже было собрался раствориться в воздухе, как услышал вырвавшееся из самых глубин немного досадливое:
— Почему она, господин?
Я усмехнулся, но позволил себе ответить:
— Она единственная, кто увидел это место, и не испугалась меня. Она доверилась мне и она желает меня с такой же силой, что и я её.
Поклон Лилит, сдерживающий её ярость, и моё исчезновение.
Белое кружево, пышно обрамляющее легкий почти невесомый хлопок моего платья, капля любимых духов на ключицы. Я смотрю на себя в зеркало, не узнавая. Мне кажется, что все клеточки моего тела жаждут встречи с ним. Осаживаю себя и трогаю щёки — горячие, и вспоминаю запах его тела, от которого мгновенно увлажняюсь.
Мельком бросила взгляд на часы и чуть охнула. Быстрее ветра спускаюсь по широкой мраморной лестнице и врываюсь в холл. Посетители, постояльцы, обслуживающий персонал, все заняты делами, ожиданием… но я не вижу его… Может быть забыл, занят, работа, другая женщина?
— Вы, наверное, не меня ищите? — вновь вкрадчивый голос у самого уха.
Резко разворачиваюсь на высокой шпильке и почти впечатываюсь в грудь. Он не торопится отойти, а я слишком бесстыдно его рассматриваю, но ему нравится, он будто бы поощряет меня.
— Вы обещали мне… — начинаю, а он тут же подхватывает.
— Я обещал самое красивое место, но, мне кажется, оно там, где вы…
Довольно расплываюсь в улыбке, а Сэт подаёт мне ладонь. Получая и крепко сжимая её, моя взаимность и ток, пробегающий между нами. Он удивлен не меньше, чем я.
Мы выходим на улицу и перед нами, словно по заказу, возникает автомобиль. Распахнутая дверь и галантно поданная рука, заботливо помогающая забраться в салон.
— Лабиринт Орта, — произносится четко, властно. Водитель бесстрастно кивает и мы трогаемся.
— Я слышала об этом уникальном месте… — начинаю было я говорить.
Он поворачивается ко мне и склоняется, как бы случайно скользя ладонью по бедру.
— Не обязательно поддерживать светскую беседу двум людям, которые сгорают от страсти в присутствии друг друга.
Честно и этим подкупило.
— Думаю, что сегодня вам не удастся показать мне парк… — Я не сводила с него своего зажёгшегося внутренним огнём взгляда. Моя ладонь сжала его колено, как бы призывая действовать смелее, а внутри вся сжималась от стыда, не понимая, что же я вытворяю.
Его улыбка, открытая и широкая, а я чаще задышала, когда почувствовала, как его горячие требовательные пальцы пробежались от колена до внутренней стороны бёдер и тронули сильно намокшую ткань трусиков.
— Я хочу, чтобы вы всегда были такой, когда я желаю вас. — Обещание чего-то большего, нежели просто секс, нежели просто на одну ночь, но осознавала ли я это и глядела ли я так далеко, как вещали его дурманящие тембр голоса, запах и взгляд.
Он трогает плечо водителя и называет адрес своего отеля. Я нетерпеливо ерзаю на сидении, его ладонь покоится на моём бедре, а сама чувственно сжимаюсь изнутри. Его губы близко-близко ко мне, его неспокойное дыхание на моей щеке. Огненный вихрь между нашими телами, его рука, ласкающая мое бедро, губы в сантиметре от моей пылающей кожи. Безумие момента, которое сдерживается присутствием водителя в салоне, его неимоверной волей и моей робостью.
Автомобиль остановился и передо мной услужливо открылась дверь. Вновь теплый плен его руки. Нетерпение подгоняет нас, я едва поспеваю за ним, кляня свои шпильки. Ждем лифт. Оба в нетерпении, готовые взорваться как только окажемся наедине.
— Не работает, господин, — дребезжащим, запыхающимся голосом проговаривает старый швейцар и поспешно вешает табличку.
— Что ж вы так… — в сердцах искренне произносит Сэт, а я улыбаюсь, закусывая нижнюю губу, трепеща от его нетерпения.
Тянет меня в сторону лестниц. Я растерянно смотрю под ноги. Мир переворачивается, подхватывая меня крепкими руками. Глаза в глаза, обводя моё лицо, фокусируясь на губах. Я не считаю пролеты, лишь понимая, что он силен неимоверно. Еще немного и двери в его номер распахиваются перед нами. Я оставлена в середине комнаты и понимаю, что всё происходит настолько стремительно, что у меня нет времени даже подумать… Но надо ли, если моё единственное желание — он?
— Что будете пить? — Его вопрос и разведенные в сторону руки с бокалами и бутылкой виски наверно.
Скидываю туфли и подхожу близко-близко. Привстаю на цыпочки и тянусь за поцелуем. Грохот роняемого стекла и его неожиданно крепкие объятия. Ладони скользят по спине, ловко поддевая лямки платья, требовательно обнажая грудь, властно сжимая полукружия, играя с сосками, чуть скручивая так, что я дрожу и сильнее приникаю к губам. Легкие поцелуи, быстро превращающиеся в стремительное торнадо, ладони, оставившие ласку груди и спешащие вниз, жадно сминающие ягодицы.
Отрыв от меня и его взор скользит по моему бесстыдно полуобнаженному телу. Еще одно движение и платье падает легким каскадом хлопка под ноги, требовательное движение ладоней по ягодицам — и трусики вслед за ним. Ступая на них, он тянет меня к себе. Я невольно перешагиваю и остаюсь обнаженной перед ним. Ловкое движение и шпилька исчезает из моих волос, заставляя их тугой пшеничной волной рассыпаться по плечам.
Вновь рядом, позволяет снять пиджак, скользнув ладонями по плечам и по крепкой груди. Мы не отрываем взгляда друг от друга. Я никогда не забуду это — так можно смотреть только на того, кому доверяешь… Что это? Наваждение? Он не дает шанса подумать, и я вновь оказываюсь на его руках. Поцелуи, осыпающие моё лицо, язык, умело ласкающий рот, выписывающий загадочные письмена, словно заклятия, навсегда привязывающие меня к нему, доводя возбуждение до предела… Шаг, второй, третий… Я подброшена и утоплена в мягких простынях разобранной постели. Приподнимаю голову и вижу, что он стоит у изножья и любуется мною. Он начинает раздеваться нарочито медленно, снимая рубашку и расстегивая застежку брюк. Я в смущении отвожу глаза.
— Я хочу, чтобы вы смотрели. — Хриплый голос выдает его внутреннее не спокойствие.
Мой взгляд скользит по крепкому, хорошо сложенному телу. Он усмехается, когда я, краснея, смотрю на его вздыбленный пах, вожделеющий меня. Я не могу оторваться от его глаз, когда он пробирается ко мне. Мне кажется, радужка краснеет или так падает свет сгущающихся сумерек… Сэт нависает и его взор внимательно обводит все изгибы моего тела. Поцелуй… крепкий, заставляющий губы опухнуть, а сердце стучать сильнее. Похоть, разлившаяся в воздухе, заставляет сжаться меня изнутри, когда его член упирается в мои широко разведенные им бедра.