Мужчина смотрел в заплаканное лицо напротив, взвешивая свое решение. Он видел, что она безумно его боится, но вместо чувства вины Итан чувствовал, что она его, только его от кончиков волос до ноготков на пальцах ног.
И пока она его боится, то не рискнет даже заговорить с кем-то представляющим для нее опасность. Все, как на уроках анатомии в школьном классе, когда им рассказывали о собаках и дрессировке.
– Я поверю тебе, Ава. Но запомни, если ты, хотя бы просто попытаешься сделать что-то за моей спиной, я убью и тебя, и того козла, который составил тебе кампанию. Ты поняла?
Ава быстро кивнула, выдохнув через рот, чтобы окончательно не потерять связь с желудком. уши закладывало, а первое ощущение спазмов пробежало по коже.
– Вот и умничка, милая. Теперь, если даже надумаешь пойти в свой гребанный клуб, будешь дожидаться, когда я приеду за тобой. В десять, в двенадцать, да даже в долбанный час ночи, но чтобы даже не думала выходить с ваших посиделок раньше, поняла?
– Д-да, Итан, я поняла.
– Обещаешь?
– Об-бещаю…
Хватка на волосах ослабла, и женское тело рухнуло на мужчину, тут же заключившего девушку в объятия. Его ладонь ласково пробежала по спине, содрогающейся от рыданий и всхлипов, утопающих в его груди.
Губы Итана коснулись сначала макушки, а затем спустились к покрасневшей и горячей щеке, мокрой от потока слез. Он знал, что теперь Ава даже не подумает что-либо вытворить.
– Дорогая, я просто люблю тебя и боюсь потерять. Слишком сильно боюсь потерять. Слышишь?
Ава кивнула, но мужские пальцы обхватили все еще мокрый от слез женский подбородок, и на его губах скользнула виноватая улыбка.
– Ты же веришь мне, правда?
«А что будет дальше? Что, если однажды тебе скажут, что я с кем-то была, а ты поверишь? Что ты сделаешь со мной тогда?» – она смотрела на его лицо, вновь становившееся нормальным, надеясь, что он услышит ее немой крик, поймет, что медленно убивает ее.
– Я люблю тебя, Ава. И хочу, чтобы мы были вместе всегда, несмотря на ссоры и трудности.
«…на боль, на обиды и боль, которую ты мне причиняешь все чаще и чаще» – мысленно закончила девушка, вцепившись зубами в нижнюю губу и тут же пожалев об этом. Свежая кровь коснулась языка, возвращая чувство тошноты.
Впереди ее ждала ванная комната, где она приведет себя в порядок, уборка осколков на кухне, а затем она тихо вернется в постель к мужчине, который искренне верил, что именно так и выглядит любовь».
– Это нельзя объяснить словами, Остин. Я просто не могу ему сказать «остановись», понимаешь? Я боюсь его, слишком сильно.
Ава повернулась к управляющему библиотекой, стирая дорожки свежих слез. Взгляд карих глаз переполняла отчаяние, вырвавшее на свободу после такого тяжелого и одновременно легкого разговора.
Остин сделал шаг вперед, раскинув руки, и девушка неуверенно уткнулась в его грудь лицом, дав волю слезам. Теплые руки мужчины легли на вздрагивающую из-за всхлипов спину, успокаивающе покачиваясь из стороны в сторону.
Ей казалось, что ее грудную клетку вскрыли, позволив старой и уже давно забытой боли вновь пробудиться. Тысячи вопросов и воспоминаний жужжали в голове, но в то же время Ава чувствовала облегчение.
Впервые она смогла произнести все вслух, рассказать то, что все это время носила в себе, пряча ото всех. У нее есть друзья, пусть они не звонят и не пишут СМС, пусть они видятся только в стенах старой библиотеки, но это последний оплот ее надежд.
Остин прервал размышления девушки тихим голосом, словно стараясь не нарушать откровенность этого момента.
– Это все слишком серьезно, Ава. Ты не должна прощать этого. Тебе нужно бежать от него, не оглядываясь.
– Я не могу, Остин.
– Что тебя останавливает? Он бьет тебя, обращается с тобой, как с вещью!
– Я не могу объяснить, это слишком сложно. Но, я обязательно подумаю над тем, что произошло вчера. Мне просто нужно время и силы, особенно силы. Остин, только прошу, пожалуйста, не рассказывай никому. Я не хочу, чтобы меня…
– Жалели?
– Да, – шмыгнув носом, пробормотала Ава, выбираясь из объятий мужчины. – Просто пусть это останется между нами, хорошо?
– Хорошо, не переживай. Только, давай так, – Остин вытер большими пальцами мокрые дорожки на веснушчатых щеках и наклонился к лицу девушки, всматриваясь в заплаканные темные глаза.