— Я испугалась. Знаешь, это только кажется, что можно вскочить и бежать сломя голову, что можно просто оттолкнуть человека и выскочить из квартиры, навсегда оставляя это позади. Но на самом деле ты не можешь даже встать с места.
Ава опустила глаза, сильно закусив губу, но тут же оставив ее в покое. Острая боль пронзила чувствительную кожу, но это лишь сильнее оживляло картинки в памяти.
— Меня впервые кто-то ударил, и я сначала даже не поняла, что это действительно произошло. Мне не верилось, что это случилось со мной, что все это правда. А потом он долго извинялся, говорил, что такое не повторится. Я поверила ему.
— И ты простила.
— Мои родители вечно ругались, особенно когда маме приходилось пропадать между работой и больницей, а потом они снова могли спокойно разговаривать друг с другом. И я верила, что такое ссоры это норма, а это случайность, что Итан просто вспылил и больше такого не повторится.
— Но потом повторилось. И не раз.
— Второй раз спустя еще две недели, потом с разным интервалом. Иногда он мог сорваться два, а то и три раза за неделю, а иногда все было хорошо в течении месяца. Я верила, что он исправится, что он любит меня. — Ава горько улыбнулась, а голос предательски дрогнул. — Знаешь, ведь не всегда было так плохо, были же и хорошие моменты.
Ава замолчала, устало выдохнув. Второй раз произносить это было легче, чем в прохладных библиотечных коридорах. Да и сидя в теплой уютной гостиной ей не было так боязно, как в минувший вторник.
Но в то же время, ей не хотелось об этом говорить. Это черные пятна ее жизни, которые никто не поймет. Да, выслушают, да, пожалеют и окажут посильную помощь, но не поймут, что это такое — бояться и любить одновременно.
Совладав с желанием немедленно разреветься, Ава подвинулась на край дивана, подливая себе ароматный чай в опустевшую кружку:
— Итак, я загадываю?
— Давай, — задумчиво произнес Джейсон, прокручивая в голове услышанное.
— Девушка влюбляется в соседа, страдает по нему полжизни и успевает за это время трижды выйти замуж. Причем, самый первый брак заключает за день до свадьбы своей неразделенной любви. Потом понимает, что была полной дурой, но уже поздно, правда, концовка не подразумевает, что все закончится именно так.
— Мы перешли на американскую классику, — Джейсон усмехнулся, потерев пальцами глаза. — "Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Я считаю это отличным примером того, что не стоит идеализировать человека в своих глазах.
— Это сейчас был камень в мою сторону? — прищурилась девушка, кинув в сторону мужчины подозрительный взгляд.
— Не совсем. Ты не идеализируешь Итана. Если бы ты вела себя как Скарлетт, то не сидела бы в этой комнате со мной, а вздыхала бы над его спящим телом, считая его лучшим из мужчин, — Джейсон подался вперед, улыбнувшись. — А ты сидишь здесь, так что я могу точно сказать, что тебе не понадобится двенадцать лет, чтобы открыть глаза на правду.
Джейсон пробежал глазами по задумчивому лицу собеседницы, кровь уже запеклась на рассеченной бровью, образовав темно-красную корочкой. Оставляя в вымышленном списке дел «галочку» напротив фразы «проконтролировать посещение больницы», адвокат устало вздохнул.
«Она даже сейчас не понимает, насколько все серьезно, — подумал мужчина, наблюдая как тонкие руки девушки пробежали по волосам, запрокидывая каштановые пряди за спину. — Все эти синяки, шрамы… Неужели она не видит насколько далеко он зашел?»
Голос Авы прервал мысленный монолог мужчины, возвращая его к игре.
— Твой вопрос?
Джейсон внимательно смотрел в глаза девушки, зная ответ на свои вопросы, но все равно желал услышать их от нее. «И принц превратился в дракона, а принцесса… ей стало не до сказок» — подвел черту адвокат, автоматически потянувшись за сигаретами, но передумал.
Потребность в никотине каждый раз возникала в тот момент, когда ему нужно было подумать. Просто остаться наедине с собой и прокрутить все в голове: подобрать слова, определить дальнейшую линию диалога. Так было с тех пор, как Джейсон впервые закурил в конце средней школы, и теперь стало незаменимой частью его будней.
— Что ты чувствуешь сейчас?
Ава подняла на адвоката глаза, нахмурившись. Как описать горечь расставания и радость избавления, боль, отчаяние и такое приятное ощущение свободы, пусть и оплетенное цепкими путами неизвестности и страха.
— Это, — начала Ава, подбирая слова, — сложно описать.
— Страх, что не справишься, что ты виновата, что зря все это начала? И это перекрывает радость от того, что ты смогла сделать этот шаг. Страх завтрашнего дня?