— Это будет долгая история, так что, — мужчина устало вздохнул, понимая, что за его плечами это будет уже третья бессонная ночь. — Давай сделаем кофе.
Глава 11
Ава ловко орудовала туркой, наполняя кружки свежесваренным кофе. Яркий аромат крепкого напитка наполнял съемную комнату отеля, но девушка и без этого была переполнена бодростью и волнением.
Ей казалось, что этот день никогда не закончится: больницы, выходка Итана, появление Джейсона и неожиданный поцелуй — все это заставляло энергию бить через край. Даже сейчас, когда она практически совладала с эмоциями, все казалось сумасшедшей галлюцинацией.
— Итак, — Джейсон потянулся, разминая затекшие мышцы, — кофе готов, ночь в разгаре и мы одни в номере.
Ава поставила кружки на журнальный столик, ощущая, как кровь приливает к щекам. Пальцы быстро пробежали по каштановым прядям, закидывая их на спину.
— Можно один вопрос, Ава? — на губах адвоката скользнула улыбка. — В какой момент ты стала все понимать?
— Не знаю, — пожала плечами девушка, усаживаясь на кровать. — В доме у Остина, наверное. Ты слишком много знаешь о том, что я чувствую, какие у меня мысли в тот или иной момент.
— Я адвокат. Психология людей — мой хлеб, — лукаво улыбнулся мужчина, делая первый глоток крепкого кофе.
— Нет, — усмехнулась Ава, опуская глаза на собственные руки. — Ты не просто говорил, как я поступлю или что скажу. Тебя злило, раздражало то, как я отношусь к этой ситуации. Ты с легкостью говорил о том, что нельзя прочитать ни в одной в книжке по психологии. Знаешь, одно дело, когда ты прочитал историю и она тебя зацепила, а другое дело — прожить ее самому.
Джейсон внимательно смотрел на девушку, вновь убеждаясь, что не ошибся в ее наблюдательности. Как там говорят, «рыбак рыбака» и все в таком духе?
— У всех есть свои скелеты в шкафу, — усмехнулся адвокат, переводя взгляд на быстро пустеющую чашку. — И я всегда старался делать вид, что моя жизнь идет с чистого листа с момента, как я переступил порог университета. Я получил отличное образование, работаю вполне успешным адвокатом и продолжаю общаться со старыми друзьями. Но бывают моменты, когда я вспоминаю все, что оставил за чертой.
Девушка, не отрываясь наблюдала за собеседником. Голос Джейсона стал тише и сосредоточеннее — пропала та веселость и непринужденность, с которой всегда говорил адвокат.
— Мы с Остином из соседнего штата. Все наше детство и ранняя юность прошли там. Уже потом Бейлиц встретил Линду на цветочной выставке и переехал в этот городок, став в один прекрасный момент единственным оплотом надежды для меня. Я же в это время закончил университет и получил диплом, подал документы в несколько адвокатских контор в родном городе. Даже успел получить два положительных ответа, когда я сорвался с места и приехал сюда, поклявшись, что никогда не вернусь обратно.
Мой отец, он всегда был жестким и принципиальным человеком. Его слово должно было равняться закону. Ему было двадцать девять лет, когда он познакомился с моей матерью. Ей же всего было двадцать и, возможно, она бы и не стал жить с ним, но появился я.
Мама любила меня. Как любила всех детей, что приводили к ней на воспитание. Она работала нянечкой, пока отец уходил в рейсы. Жили мы достаточно благополучно, пока очередная рабочая поездка отца не закончился увольнением и знакомством с алкоголем. Детей приводить перестали, потому что отец сидел сутками дома и пугал их своими выходками, а любой разумный родитель не допустит такого зрелища для своего чада. Ну а мне деваться было некуда. Однажды, в пылу пьянки, отец ударил мать за то, что она не так ответила на его просьбу.
Я помню ее слезы, ее стенания и тихие молитвы, чтобы он одумался. Но это было только началом. С каждой неделей мне все меньше хотелось приходить домой со школы, я стал записываться на кружки и дополнительные занятия, но, когда я переступал порог, то видел одно и то же.
Джейсон пробежал пальцами по карманам, доставая пачку сигарет. Он рефлекторно уже вцепился в нее зубами и приготовился запалить зажигалку, когда повернулся к девушке, вопросительно посмотрев на нее. Ава кивнула, сжимая пальцами кружку с остывающим кофе.
— Я не был обозленным, не кидался с кулаками на все, что движется, желая спустить пар. Наоборот, я ненавидел только себя. И знаешь, — мужчина усмехнулся, делая крепкую затяжку, — одно дело, когда ты сам винишь себя во всех проблемах, но совершенно другое, когда тебе говорит это родная мать. Отец сильно избил ее, я попытался вмешаться, постарался заступиться. Тогда я ненавидел его, но все еще боялся. И мать впервые сказала, что если бы не я, то она ушла бы от него и жила в другом месте и другой жизнью. Черт, да это была самая отрезвляющая пощечина в моей жизни! Мне было шестнадцать лет и я больше не вернулся домой.