Предприятия — все без исключения! — обязаны работать ритмично. Не верить сводкам. Определить, какие колхозы отстающие, и принять все меры для того, чтобы поднять их до уровня передовых. И вновь красная черта подчеркивает строку в докладе, и рядом с тремя восклицательными знаками Юсупов отмечает: «Обязательно!!! Темпы, темпы и еще раз темпы!»
Тот же знак ставится в начале следующего раздела. Юсупов пишет: «Ликвидация неграмотности, обязательное изучение русского языка. Для этого: укрепить органы народного образования коммунистами!!!»
Общие же итоги, с которыми республика пришла к съезду, позволили делегатам не без гордости за то, что было сделано народом, записать в резолюции по докладу, с которым выступил Юсупов: «Вооруженные ленинской теорией о возможности перехода отсталых стран с помощью победившего пролетариата передовых стран к социализму, минуя этап капиталистического развития, трудящиеся Узбекистана под руководством Коммунистической партии, при помощи передового русского рабочего класса быстро преодолели свою экономическую и культурную отсталость и превратили Узбекистан из аграрно-сырьевого придатка царской России в цветущую передовую социалистическую республику, равную среди равных в великом созвездии могучего и непобедимого Союза Советских Социалистических Республик».
Война уже заявила о своем приближении первым, пока отдаленным раскатом грома. Только закрылась первая сессия Верховного Совета Узбекистана, депутаты еще не разъехались по домам, — Юсупов одну за другой принимал делегации областей, когда ему стало известно о боях у озера Хасан. Конечно же, понятно было, что японских вояк — их называли, вкладывая в слово презрительный оттенок, самураями — интересовал не пустынный участок территории у Хасана, а прочность советских границ и Красной Армии. То была первая предпринятая врагами разведка боем.
Юсупов более, чем другие, был в курсе военных событий. Бои шли ожесточенные. Он и не сомневался, что враги хорошо вооружены, солдаты их натасканы. В сражение вступила наша авиация. Японские части начали отступать на маньчжурскую территорию, Юсупов с тревогой ждал сводок: введут ли японцы новые войска? Нет, они убрались, как написали вскоре наши газеты, поджав хвост.
События у Хасана бурно переживались всеми. Еще не было сообщено о победе, когда Юсупов собрал у себя ответственных работников ЦК и вновь созданного Совнаркома. Френч его более чем когда-либо напоминал военную куртку. Над накладным карманом алел эмалевый флажок с золотыми буквами — знак депутата Верховного Совета СССР. До начала совещания кто-то заговорил о Хасане, и сразу же в беседу включилось несколько человек, завязался даже небольшой спор о новых видах оружия. Поглядывали выжидательно на Усмана Юсуповича: он-то знает больше. Юсупов встал за столом, поднял ладонь.
— Товарищи, — он начал, как всегда, негромко, — поговорим, посоветуемся о главной задаче сегодняшнего дня, — и бросил в напряженную тишину как призыв: — Это хлопок! Убрать урожай нужно до последней коробочки. Вот наш, узбекский вклад в оборону Советской страны, вот наш ответ врагам.
Говорил это и думал: не забыть дать задание помощнику — основательно подготовить материал об усилении оборонно-массовой работы среди населения.
В том году Узбекистан вышел на первое место в мире по урожайности хлопка.
По вечерам над листвой парков, уже посеревшей от зноя, плыл в густом теплом воздухе паточный голос Вадима Козина — непонятное, как все, что относится к моде, увлечение молодежи, которая, впрочем, с гораздо большим энтузиазмом распевала не приторно-сладкие козинские романсы, а бодрые боевые песни из кинофильмов. Юсупову нравилось, когда его ребята ставили на патефон пластинки Леонида Утесова или «Веселый ветер», но случалось, из-за соседних оград неслось бесконечно повторяемое: «Брось сердиться, Маша…» Патефоны были в большой моде. Их выпускали даже складными, чтоб можно было брать с собой на прогулку, и Юсупов, замечая парня в широченных коломянковых штанах, который держал под локоток подругу, неся в другой руке обтянутый красным дерматином громоздкий чемодан, говорил шоферу: