Непривычная по нынешним представлениям фраза не резанула его, казалась естественной, как и остальным, сидящим в зале. Андреев перечислял районы Узбекистана, добившиеся наивысшего урожая. Назвал Избаскентский район, получивший по тридцать три центнера с гектара (Юсупов вспомнил, как тысячи ферганцев поднимались прошлым летом по тропинкам в горы с кетменями на плече — помочь вскрытию ледников, поддержать минимальный уровень в реках).
— Вы видите, товарищи, — звучал глухой, без интонаций голос Андреева. — как летят все пределы, все теории, все разговоры о плодородных и неплодородных землях под напором передовых колхозов и колхозников.
Прозвучали аплодисменты. Юсупов глянул из-за плеча: Сталин смотрел в его сторону, хлопал вместе со всеми. Ему стало жарко, радостно.
В докладе о пятилетием плане Узбекская ССР была названа основным производителем хлопка в стране. Звучали с трибуны волнующие слова:
— …Это уже успех не отдельных людей или групп работников. Это победа узбекского народа, который на деле показал, какие громадные силы таятся в наших колхозах.
Никого из делегатов XVIII съезда ВКП(б), и Юсупова в том числе, не удивила скромная цифра капиталовложений в сельское хозяйство на новую пятилетки — в сравнении с тем, что вкладывалось в промышленность. Ответ читался на свежеотпечатанных листах газет.
«Подробности контрреволюционного переворота в Мадриде».
«Вооруженная борьба на улицах Мадрида».
«Оккупация Чехии и Моравии германскими войсками».
«Как сообщает агентство Рейтер, изменническая мадридская хунта сдала Мадрид генералу Франко».
«Итальянский фашизм совершил новый разбойничий акт. Он напал на маленькую беззащитную Албанию и с помощью оружия захватил ее. Сначала жертвой итальянского агрессора стала Абиссиния. За Абиссинией последовала интервенция в Испании, героический народ которой почти три года сражался против наглых захватчиков. Сейчас очередной жертвой итальянского фашизма стала Албания».
Война стучалась в наш дом.
В резолюции XVIII съезда стояло: довести урожайность хлопка на поливных землях до 19 центнеров с гектара, коренным образом улучшить севообороты. Ничего этого нельзя было сделать без дополнительной воды. Вот на этом пункте, пожалуй, и кончились сомнения Юсупова. А риск? Он рисковал всю жизнь.
29 марта председатель Президиума Верховного Совета Узбекистана Юлдаш Ахунбабаев перерезал красную ленточку на временной перемычке между Исфайрамсаем и каналом имени XVIII съезда ВКП(б), построенным в дни его работы добровольными строителями из ферганских кишлаков.
Успел на торжественный пуск Лягана и Юсупов, прилетевший сюда из Москвы членом Центрального Комитета ВКП(б).
Опыт маленького Лягана не просто изучали. Его разобрали по косточкам скрупулезнейшим образом. По свежим следам Центральный Комитет КП Уз и Совнарком республики обсудили итоги стройки, приняли, обнародовали постановление, строго наказав областным оргкомитетам ЦИК и обкомам партии в месячный срок подготовить конкретные предложения по переустройству ирригационной сети. Ляганский почин обрел строгие формы концепции.
В первый день по возвращению из долины ему позвонил редактор «Правды Востока» А. Т. Александровский, попросил выступить со статьей «Уроки Лягана». Юсупов ответил, что согласен, спросил, однако, с иронией:
— Название уже есть? Может, статья тоже готова, Абрам Теодорович? Подписать только?..
В отличие от некоторых он любил писать, не отказывался от предложений редакций, подталкивал соратников, членов бюро, руководителей:
— Давно не выступал… Давай напиши в газету. Есть же о чем!
Завидовал по мальчишески Ахунбабаеву за его дар рассказчика, за нешаблонность, свежесть его письма, говорил с оттенком удивления:
— Юлдаш-ака рожден писателем. Ему бы, как и мне, образование. Он бы здорово писал. Не хуже Айни.
Упорно вырабатывал собственный стиль (дома хвастал удачной фразой, особенно перед старшим сыном Леонидом, пятиклассником: «Читали? Сам придумал. Я лучше вас по-русски пишу…» Жаль, по сию пору не собрано воедино, не издано журналистское печатное наследие Юсупова).
Статью о Лягане он, разумеется, назвал по-своему: «Возглавить народный подъем». Он написал в ней о трудной, неблагополучной весне, о том, что дожди, неожиданный снег, заморозки во многом помешали нормальному ходу посевной, но что сев хлопчатника все-таки в основном закончен и что впервые за многие годы перевыполнен план по севу люцерны.