– Все будет хорошо, – только и нашел, что сказать Петр Вельяминов, промолчав, когда в ответ Орлова неожиданно расплакалась. – Да что же с вами происходит такое, Любовь Петровна!..
– Потом узнаешь, – прозвучал всем знакомый бархат Григория Васильевича Александрова (сценарист и режиссер-постановщик фильма «Скворец и Лира»). Его появление в гримерке актрисы означало, что всем остальным здесь уже не место.
Вельяминов кивнул и молча удалился. Не знал он тогда, что уже на тот момент звезда советского экрана, обладательница 16 государственных наград и премий, исполнительница главных ролей двух десятков фильмов, некоторые из которых пополнили золотую коллекцию мирового кинематографа, страдала смертельным недугом.
Тень нежданной болезни накрыла блистательный мир Любови Орловой. Рак поджелудочной железы – приговор прозвучал шепотом в стерильных стенах кабинета, словно злой рок, осмелившийся коснуться небожительницы. Врачи, как заговорщики, хранили молчание, оберегая актрису от тягостной истины. Они прятали страшное знание за ширмой учтивости и надежды, опасаясь погасить искру в глазах, привыкших блистать на экране страны.
Но правда, как назойливый ручей, просачивается сквозь самые плотные преграды. Смутные слухи, обрывки фраз, сочувствующие взгляды – все это постепенно сплелось в горький клубок, который все труднее становилось игнорировать. Весть о болезни дошла до Любови Петровны, словно оглушительный треск зеркала, разбившегося вдребезги!
Она приняла удар с достоинством, присущим королеве. В тот момент в ее глазах мелькнула тень – лишь мимолетное отражение боли и страха. Но потом, взяв себя в руки, Орлова попросила врачей о последней милости: хранить ее тайну. Она не желала ни сочувствия в глазах друзей, ни злорадства врагов. В ее душе еще теплился огонь, и она не хотела, чтобы его угасание превратилось во всенародный спектакль. Хотела остаться в сердцах и памяти миллионов поклонников Любовью Орловой – легендой, сияющей на небосклоне, а не тенью былой славы, затравленной болезнью. Великолепная и непревзойденная актриса предпочла сражаться с недугом в глухом одиночестве, сохраняя для окружающих и мира образ неувядающей звезды, символ красоты и таланта.
Лечение оказалось невозможным – опухоль признана неоперабельной…
Осадить и образумить
В каждом из нас живет стремление к состраданию, которое порой сталкивается с суровой реальностью. Даже самые возвышенные идеалы не застрахованы от ошибок и недостатков, которые присущи человеческой природе. Однако, когда годами выстраиваемые нравственные устои начинают разрушаться, волей-неволей задаешься вопросом: что значит оставаться человеком в мире, где безразличие затмевает сострадание?
Невролог Маргарита Тюлева всю сознательную жизнь защищала врачебное сообщество. Причем не только из чувства солидарности, а скорее, по этическим соображениям. Бесповоротно верила, что врачи, как и все люди, ошибаются или сердятся не к месту и времени, а в одиночестве признаются себе, что порой чертовски устали.
Нравственные устои, привитые с детства и сооруженные в непоколебимую цитадель за годы студенчества и профессиональной врачебной деятельности, в одночасье рухнули.
Случилось это в один из лелеющих сознание и тело дней – выходной, завтра… тоже никуда не нужно спешить. Очарование безоблачного дня омрачилось, когда престарелая мать Маргариты на заднем дворе сильно ушибла ногу о приступок перед входной дверью. Сразу вскочила шишка. Немудреное дело в таком возрасте: давление подскочило, перед глазами поплыли светящиеся круги, а тут некстати приступок на пути подвернулся.
– Да чтоб тебе неповадно было, – обрушила мать на ступеньку праведный гнев. Она наотрез отказалась от помощи, вплоть до вызова «скорой», проворчала недовольно, что похоронить всегда успеют, а до травмпункта как-нибудь сама дохромает.
Ушла, полная решимости, а вернулась (на удивление – минут через сорок) в слезах, с трясущимися руками, в той же марлевой повязке, что наспех намотала при выходе из дому. Рассказала сквозь частые всхлипывания, что в травмпункте ее принял врач (по имени Маргарита догадалась, о ком речь: молодой специалист, работает недавно, неохотно).