В такой же ублюдский осенний день что-то подняло меня и заставило это сделать. Разрыв гору холстов, нашел лучший по качеству. Кисть словно сама вырисовывала длинные вьющиеся рыжие волосы. Они огненной копной ложились ровными выверенными мазками. Оттенки мешались и накладывались так искусно, что на тот момент окончательно уверовал в свой талант, понял, что гений. Соединив синие оттенки, создал исключительный цвет глаз. Пушистые ресницы, яркие полные пурпурные губы…
Скрипучий смех врывается в мое сознание. Я впервые его слышу. Она никогда так раньше не делала. Скрип несмазанных петель, а не голос. Старчески-дребезжащий. Мумифицированная тварь. Достала уже.
- Идешь со мной-то? Хватит мучиться, неудачник.
Это все водка. Горячка. Она не может говорить со мной. Этого не может быть. На всякий случай натягиваю одеяло до подбородка. Ответить? На миг ясность возвращается, и я останавливаюсь. Понимаю, что это всего лишь бредовое состояние овладело мной. Все мираж. Все это лишь страшная обычная сказка.
Зажмуриваю глаза и вновь открываю. Она не уходит. Ждет.
- Нет, - вылетает из моего рта.
Ведьма сокрушенно качает головой и беззвучно смеется.
- Хорошо. И на этот раз оставайся. Но помни, – кивает на портрет – ты здесь только из-за нее.
Странная информация топит с головой. О чем речь? Что она имеет ввиду? Не успеваю получить хоть какой-то ответ. Все пропадает. С трудом скосив глаза на окно, вижу, как серые клоки рассвета заползают в комнату.
А с моей картины прямо в мои мутные глаза смотрит нарисованная девушка.
Ее глаза горят. Синий превращается в красный.
В красный.
В красный.
Окончательный морок рассеивается. Все четче осознаю реальность. Все, как всегда. Это нормально. Темные краски утра затихают. Становятся светлее и ярче. В тело вливается сила. Мышцы затвердевают, я обретаю возможность четче мыслить.
По-другому только одно.
Шорох в другой комнате, где спит моя жена, становится громче. Осторожно открываются дверцы шкафа и слышен шелест одежды. Металлические вешалки, стукаясь друг о друга, издают мелодичный звон в тишине наступающего утра. Слышу каждое движение, ощущаю каждый осторожный шаг. Торопится. Вжикают молнии на чемоданах. Слышится глухой стук. Обувь? Шаги ускоряются. Хлопает дверь ванной. Льется вода и все быстро затихает. Возвращается в комнату.
Я закрываю глаза и мерно вздымаю грудную клетку. Пусть думает, что я сплю. Уходя уходи. Семейная лодка разбилась о быт, так говорят? Я ничего не чувствую. Нет ни сожаления, ни злости, ничего этого нет.
Жена выходит из своей спальни и на миг задерживается около моей тахты. Взгляд ощущается почти физически. От подбородка по всему лицу ползает тяжесть. Смотрит.
- Прощай… неудачник, - роняет последние слова.
Снова прибивает это ублюдское слово. Сука! Не может даже свалить по-человечески, обязательно нужно прибить. Сохраняю мертвецкую недвижность. Тяжелый выдох и шаги на выход. Хлопает дверь. Тишина. Я один.
Все к лучшему. Все к лучшему.
Да?
Все же подрываюсь и быстро иду к окну. Вижу, как она тащит два больших чемодана к машине. Какой-то грузный мужик резво выскакивает и бежит к ней навстречу. Хватает вещи и пакует в открытый багажник. Подготовился. Ждал ее.
Они садятся и уезжают. Попутного ветра.
Разворачиваюсь и иду назад к тахте. Натыкаюсь взглядом на стоящий в углу портрет. Горящий взгляд преследует меня. Поднимаю картину и вешаю ее на стену. Надо сегодня купить красивый подрамник. Она этого заслуживает. Пока двигаюсь по квартире, ярко ощущаю, что девушка следит за мной. Без конца оборачиваюсь и понимаю, что черты лица на масляной картине становятся живыми. Бред. Разве такое возможно?
2
- Лазарев, у тебя было последнее предупреждение, – истошно вопит голос в трубке. – Мне неинтересно, что произошло. Я сказал все. Это была последняя капля. Можешь приехать забрать трудовую и получить расчет.
Прекрасное начало дня. Просто великолепное.
Стаскиваю костюм и бросаю назад на держатель. Раздраженно приглаживаю волосы. Принять все? Успокоиться, передохнуть и начать заново строить свою жизнь? Что делать?
Высыпаю в треснутую чашку остатки кофе. Дома есть целые кружки, но я упрямо пью исключительно из этой. Нравится. Гремлю банкой, открывая крышку. Сахара нет. Правило такое, если заканчивается, то все сразу. Открываю пачку сигарет, так и есть – последняя. И денег в портмоне тоже немного. Сраное правило убывания работает на ура.