- Лиля, я…
- Олег, я расскажу. Успокойся, – смущенно улыбается. – Слушай меня, ты тоже удивишься.
Я готов удивляться, хотя возможно ли. То, что она здесь и есть мое огромное удивление.
- Так я продолжу? – после моего утвердительного кивка начинает рассказ. – Знаешь день такой с утра… Сказала вот, что хотелось летать… Машина спасает меня. Притопив газ, я ощущаю особую свободу, веришь? Не могу объяснить. Это сложно. Когда еду всегда открываю окна. Ветер… Он много значит. Мы не разделимы, – смеется. – Я задумалась. Отвлеклась. Олег, это моя вина. Прости, – сжимает мои руки. – На перекрестке словно глаза закрыло, не увидела красный, – внезапно прозрачные ручейки обжигают ее щеки, но меня ранят сильнее. Дергаюсь непроизвольно в жесте успокоения. Мне так жаль ее. Так жаль! – Прости. Моя машина смяла твою. Капот вхлам разбило кенгурятником. Только и увидела, как тебя в окно вышвырнуло. Первые секунды сидела, не двигаясь. Не могла поверить, что спровоцировала аварию. И знаешь, что странно? – ненадолго замолкает.
Я смотрю на нее и не могу вспомнить, что вообще было. Помню только как потянулся за сигаретами. Помню, как летела машина. Помню боль. Все.
- Лиль, – сиплю пересохшим клейким горлом, – ты не волнуйся. Я не злюсь. Говори дальше. Что тебе странно?
Вздрагивает. Коротко вздохнув, запрокидывает голову назад. Она все еще беззвучно плачет. Капли бегут… бегут… Не останавливаются. Лицо неподвижно, эмоций нет, как маска. Только слезы проявляются. Как же так можно расстраиваться, чтобы внутри такую войну чувств перебарывать. А глаза все равно лучистые. Черничные прекрасные блестящие глаза. Они сверкаю из-за падающих слез так сильно, что моим глазам больно.
Завораживающая неземная красота. Не могу от нее оторваться. Я так мечтал о такой.
Лиля разрывает неприлично долгий контакт, немного, как мне кажется, смущается. Преодолев смятение, встряхивает головой и еле заметно улыбается.
- Хорошо, я продолжу. Знаешь, в этот момент на перекрестке никого не было. Я когда из дома выезжала, кругом было неимоверное количество людей, машин. Я двигалась в большом потоке. А потом все стали пропадать, разъезжаться и расходиться в разные стороны. И когда все случилось – никого вокруг. Никого! Я так испугалась, Олег. К кому бежать, кого просить о помощи. Вокруг пустота. Думала, что убила тебя. Убила! Все вокруг как в замедленной съемке. Кружится, искажается, вертится. Каждую деталь видела, когда из машины вышвырнуло. Потом кровь. Она вязко и очень лениво ползла по асфальту. Будто завоевывала его. Это ужас, Оле-е-ег…
Плачет, сильнее всхлипывает. Такая расстроенная. Я и сам вместе с ней зарыдать готов. Неужели она не понимает, что я простил бы ей и не такое. Я простил бы ей даже собственную смерть. Только бы взамен ощутить сегодняшнее поглощающее счастье.
Я понимаю сейчас, что влюбился на всю оставшуюся жизнь. Не отпущу ее никогда больше. Миллион способов изобрету, лишь бы рядом была всегда. Даже если она подставщица на дорогах, даже если она мировой преступник. Кто угодно! Не могу ее терять. Она мне нужна теперь. В ее присутствии ощущаю себя альфой несмотря на то, что лежу на больничной койке. Это все неважно. Из меня фонтаном прет несдерживаемая волна истинного мужского предназначения. По всему телу осознание факта гуляет, сотрясает и наполняет невиданной силой. Я как батарейкой заряжаюсь в обществе Лили.
Это не психо- , не физио- . Не могу объяснить. А надо ли?
- Ш-ш-ш, все нормально. Все хорошо, Лилечка.
- Да. Да. Я сейчас, – пытается успокоиться. Сглатывает воздух, вытирает носик и продолжает. – Я выбежала к тебе. Очень боялась, но пошла. Трогать не стала. Но… наклонилась и погладила по щеке и… губам, – краснеет. – Ты не бреешься, да? – бросает торопливый взгляд на скулы. – Это неважно. Так вот боялась шевелить тебя. Помню откуда-то, что нельзя этого делать. Думала, жив ты или нет. Я услышала слабое дыхание. Еле-еле, но оно было. Черт, как я обрадовалась. Ты не представляешь. Вызвала полицию, скорую. И вот мы здесь. Я тут девять дней с тобой. Ты не волнуйся, все оплатила. Операцию, палату, в общем все. Лучшие врачи… Они обещали, что быстро пойдешь на поправку. И у нас все будет хорошо.
5
Мое выздоровление идет семимильными шагами. Потрясающее ощущение. Такого со мной никогда не случалось. Тело наливается силой сиюминутно, сиюсекундно. Врачи под впечатлением. Только охают при осмотре. Даже перелом сросся быстро. Заживает все, как на собаке. Хотя тело меня интересует меньше всего, если честно. Главное, что творится в душе.