- Олисава! – повысил голос, войдя в хоромы и опять остановившись, Изяслав. – Прекрати! – оглядевшись, что вокруг никого нет, князь позволил себе высказаться: - Обидели её, посмотрите! Да разве ж я тебе сказал хоть слово дурное? За волосы тебя таскаю, как холоп свою жинку? Сестра моя вышла замуж за короля Норвегии, который добивался её руки пятнадцать лет! Отец отказал Харальду, ведь тот был никем, когда увидел бегающую под ногами Елизавету; ей было пять, и Харальд сказал, что женится на принцессе руссов! И через пятнадцать лет, став королём, приехал и уговорил отца. И знаешь, чем всё закончилось? Увезя Елизавету в свою Норвегию, он взял там вторую жену, вот так просто – как язычник, как самовластный король, который что хочет, то и делает (11)! И ничего, моя сестра терпит это и продолжает с ним жить. Так разве же по сравнению с такой историей, я плохо к тебе отношусь?
Гертруда помолчала и, не выдерживая горячего, гневного взора мужа, опустила глаза и прошептала:
- Ты прав, князь. Когда мужчина заставил поверить в преданную любовь своими подвигами, разочаровываться куда больнее, да ещё таким образом. Ты, по крайней мере, никогда мне ничего не обещал, и в любви не клялся.
- Из! – прозвучал позади громкий голос Святослава, и Гертруда, поклонившись супругу, ретировалась. Новоиспеченный черниговский князь подошёл к старшему брату. – С этими проводами не было времени накануне поговорить. Я же имел беседу вчера с Иларионом!
- Да? И как всё прошло?
- Гладко.
- Что сказал митрополит? Как принял отставку?
- Смиренно. Сказал, что груз с плеч его сняли, и он может вернуться в свои пещеры (12), отшельничать далее.
- Вот и отлично, - удовлетворенно хлопнул в ладони Изяслав и потёр их. – Что насчёт хорошенько пообедать?
- Чуть позже, торговцы с Подола обещали принести мне свои товары, хочу выбрать что-нибудь в подарок Киликии к её приезду. Я же отправил ей письмо сразу, как мы провели совещание, чтобы приезжала. Должно быть, через неделю, или чуть больше, она уже будет здесь. Жду не дождусь!
- Как ты её любишь! - не то с насмешкой, не то с завистью отозвался Изяслав.
- Я женился по любви, - улыбаясь, пожал плечами Святослав. – А как в неё можно было не влюбиться?
Брат поспешил по своим делам, сбегая по ступенькам обратно. «Да, Киликия красавица, - припомнил её великий князь, пышногрудую брюнетку с ярко-голубыми глазами, по-южному немного смуглую, с тёмно-алыми губами, словно только что пившими вино, - но у нас и среди местных девок красавиц полно, так зачем же далеко ездить? И зачем останавливаться на одной? Вот, Харальд же смог себе позволить…».
_____________Примечания_____________
(1) Тиун – древнерусский дворецкий, управляющий хозяйством. Просто огнищанин или огнищный тиун – самый главный над слугами и другими тиунами (у князя их могло быть несколько из-за величины личных владений).
(2) Точное имя жены Всеволода неизвестно, есть версии и Анастасия, и Мария. Чаще летописи называют её только Мономахиней. Я предполагаю, что Константин хотел именно спасти дочь, а не оказать честь проигравшей в войне Руси, потому что она не имела никакого отношения к правящей византийской династии. Сам Константин Мономах был обычным полководцем, и стал императором благодаря тому, что женился на престарелой императрице, которая была его на 20 лет старше. Дочь же у него была от предыдущего брака, поэтому, по сути, она даже не царского происхождения, и имела вес только при жизни отца, а на наследование никаких прав не имела.
(3) подобные выражения – не литературные приёмы, на Руси действительно в ходу была подобная восточная велеречивость, обращались с эпитетами «милостивый», «любезный», «свет мой ясный». У многих восточных народов до сих пор сохранилась привычка без разбору обращаться через «красавица», «ай какой молодец» и пр., не несущее в себе истинного отношения.
(4) Балтийское море
(5) вуй – дядя по матери
(6) братанич – племянник, сын старшего брата, сын младшего брата – брательнич
(7) изгоем называли лишенного вотчины, а не неприятного по каким-то причинам князя, сиротой иногда так же называли не того, кто остался без обоих родителей, а кто остался без земли.
(8) нынешний Таманский полуостров и Керченский район, княжество занимало оба берега Керченского пролива.
(9) жена Игоря из тех случаев, когда вообще не ясно, кто это был, поэтому даю волю фантазии и создаю ОЖП, однако графство Лувенское реально существовало
(10)Церковный Устав Ярослава продолжает традицию, до него уже существовал церковный Устав Владимира. В этих документах рассматривается регламентация частной жизни и меры наказания за различные грехи, вроде измены, инцеста или брака с иноверцами. Говоря современным языком, Устав представлял собой Семейный кодекс, тогда как Русская правда, тоже созданная при Ярославе Мудром – Уголовно-административный кодекс.
(11) О Елизавете Ярославне история подлинная, из исторических источников
(12) основатель Киево-Печерской лавры, современник излагаемых событий монах Антоний, заложил основу будущей обители в пещере, которую выкопал именно Иларион, положив начало новой монашеской общине. Но Иларион был призван на кафедру митрополита, чем был оторван от своего отшельничества, когда же его сместили, в 1054 году, по некоторым данным он вернулся в пещеры.
Глава третья. «Гость»
Весна приходила приливами и отливами. То распогодится и потечёт всё ручьями, то опять налетает с ночи мороз, застужает всё, присыпает снегом. По такой переменчивой распутице прибыла Игорева невеста Адель, дочь графа Лувена и макграфа Брюсселя (1). В первую же очередь её окрестили по православному обряду Еленой, едва она успела разместиться в тереме. Приставленный к ней священник стал заниматься с ней, совершенствуя знание языка русов, поскольку пятнадцатилетняя девушка меньше чем год назад начала учить его, готовясь к замужеству. Игорь приветствовал её при въезде, и она показалась ему очень пригожей, хорошенькой и доброго нрава, вывод о котором он сделал по её смущенной улыбке. Но встречаться до свадьбы без дела было непринято, а потому самый младший Ярославич с каждым днём делался всё одержимее венчанием, подгоняя время, так что прожужжал братьям уши, и те посмеивались над его нетерпением.
Святослав перевёз семью в черниговские хоромы, распорядившись о некоторых пристройках и расширении княжеских покоев. У них с Киликией уже было четверо сыновей и дочь, и он представлял, какой большой и дружной будет их разрастающаяся семья, какие удобства им понадобятся. Но свадьба Игоря приблизилась, а потому, взяв жену и двух старших ребят, Глеба и Романа, он приехал вновь в Киев, куда и без того наведывался несколько раз за прошедшие с похорон отца три месяца, благо путь был недалёк. Не мог он оставить Изяслава в одиночестве, без поддержки, подозревая, что иногда у того будут случаться конфликты с воеводами или в семье. Конечно, в отношения мужа и жены вмешиваться было нельзя, но Святослав жалел Олисаву, поддерживая её по возможности, если не добрым словом, то хотя бы поднимая настроение брату, чтобы тот сделался ласковее и снисходительнее. Изяслав вернул из монастыря свою бывшую любовницу, мать Мстислава, но, за несколько недель поняв, что былого не вернуть и никакой тяги к ней он уже не испытывает, оставил женщину жить своей жизнью. А что её могло ждать, опороченную блудом? Святослав распорядился отправить её в Вышгород, заплатив ей достаточно мехов и драгоценностей, чтобы могла она до конца ни в чём не нуждаться. Ему удалось переспорить старшего брата, что в Новгороде, с Мстиславом, ей совсем не место. Не хотелось получить озлобленного племянника, которого распутница-мать никогда не сумеет воспитать достойно.
Теперь у Изяслава была какая-то очередная зазноба, но Святослав уже махнул рукой, не мешая удовлетворять похоть неугомонному брату. Скорее это даже походило не на истинное неиссякаемое вожделение, а на использование собственных возможностей. Тешить самолюбие можно было и таким образом, да это лучше, чем махать кулаками и оспаривать перед другими мужами, что он самый умный и властный. В мирное время князь волен развлекаться, как ему угодно, лишь бы при необходимости умел взять себя в руки и показать себя могучим воином и мудрым политиком, каким был их дед Владимир. Более шестисот наложниц не помешали ему укреплять государство, отбиваться от печенегов и возвысить род до небывалого до того величия. А принятие крещения помогло развить грамотность и науки. Столько рассудительных и мастеровых людей стало приезжать из Византии! Проходя мимо церкви, Святослав перекрестился. Потом заметил на ступенях выходящую изнутри Оду, жену Вячеслава (2), недавно разрешившуюся от бремени, и поклонился ей.