— Ко мне.
— Город, я говорю, симпатичный, — объяснял приятель. — Парк здесь замечательный. Река, пароходы… Девушки, между прочим, первый сорт. Ты как насчет этого?.. В общем, жить можно… Главный наш режиссер собирается на заслуженный отдых, тебе говорили, наверно. Так что дорога свободна, есть, конечно, свои подводные рифы, но и то лучше, чем прозябать в Москве. Ты, я думаю, понял уже…
Геннадий Фетисов молчал. Олег Зуев — так звали приятеля — продолжал монолог, время от времени, впрочем, прерываясь, поскольку, будто в подтверждение его слов, им встречались по пути безусловно красивые девушки.
— Что касается меня, — говорил он, — то я пока что вполне доволен, работы хватает, увидишь меня в спектаклях. Опять же местное телевидение, радио. Так что не бойсь, проживем… А ты почему, собственно говоря, в гостинице, есть же общежитие у театра…
— Так пока решил, — сказал Геннадий. — Слушай, а что это за актриса, которую вы чествуете?
— Так это Арсеньсва Зинаида Николаевна. Ты слышал, наверно. Наша народная, депутат и все такое, в общем, хозяйка… Вот делаем ей сейчас творческий вечер по случаю круглой даты, цифра не афишируется… Нам — сюда, если в гостиницу…
В гостинице, в лифте, оказались две девушки, и опять симпатичные, и обе смотрели на Олега, не иначе, узнали его.
— Узнают, — подтвердил Олег, когда вышли из лифта. — Это тоже, между прочим, свойство провинции… У нас Зинаида Николаевна не любит никуда выезжать. Долго думали: почему? Даже Москвой ее не соблазнишь. А потому что, оказывается, там ее не знают. А ей без этого не жизнь…
Фетисов открыл ключом номер. Вошли. И тут Олег замолчал. То, что он увидел, произвело на него впечатление: комната, за ней другая — спальня с двумя кроватями, с дверью, ведущей в ванную.
— Ого! Ты даешь! — заметил он, подробно обследовав все помещения. — И телевизор никак цветной… Ты тут не один, что ли?
— Один.
— Это что, театр тебе оплачивает?
— Да нет.
— А как же ты?
— Вот так.
Олег еще прошелся по комнате, заметил портфель на полу возле письмен-лого стола, журнальчик на столе, книгу — том Чехова.
— Ты ничего не рассказываешь о своих планах, — сказал он, уже несколько сменив тон. — Что собираешься ставить? Есть уже наметки?
— Так, приблизительно.
— Чехова? — Олег подержал в руках том.
— Возможно… Знаешь, я всю жизнь прожил в тесноте. Общежитие и тому подобное. Так что это у меня своего рода слабость — апартаменты, — признался вдруг Геннадий. — Поживу пока…
— Слушай, тебя как по отчеству? — спросил Олег.
— Максимович. А тебя?
— Петрович… Будем по отчеству, да? — Как хочешь.
— Ну что, обедать?
— Нет. Спать.
— Будешь спать?
— Да, — сказал Геннадий.
Олег поднялся.
— Ну хорошо. — И еще замешкался, но Геннадий, гю-видимому, не собирался его задерживать. — А вечером что? Может, зайдешь после спектакля?
— Может быть.
— Так тебе адрес оставить?
— Оставь.
Олег вырвал листок из блокнота.
— Спасибо. Хорошо, — кивнул дружелюбно Геннадий, отпуская его.
Оставшись в одиночестве, он сразу снял трубку телефона.
— Алло! Как отсюда в Москву позвонить? Восемь, ноль и что еще? Хорошо.
Он набрал номер, подождал.
— Мама! — позвал он громко. — Слышишь меня? Все хорошо. Ты как себя чувствуешь? А что с глазами? Ты не сиди у телевизора, слышишь, выключи ты его, дай отдых глазам. У меня все нормально, мамочка. Город хороший. Река, пароходы… Я тебе буду звонить, ладно? Писать не буду…
Актеры — в масках, в ботфортах, со шпагами — изображали сказочных персонажей. Зал смеялся, шумел, ревел от удовольствия. Шел утренник…
И те же актеры смотрели на нас, как и прежде, с портретов в фойе — пожилые и молодые, с остановившимися выражениями глубокомыслия, беспечности, улыбками и взглядами… Двое в пустом фойе — Геннадий Фетисов и его спутник, пожилой, барственного вида мужчина, Николай Александрович Винокуров, главный режиссер театра, как мы вскоре поймем, обозревали галерею, переходя от портрета к портрету.
— Зуев Олег, личность вам знакомая, приятель, если не ошибаюсь…
— Да, это мой товарищ, — подтвердил Геннадий. — А что он за актер?
— Актер умный. Живой. Может сыграть у вас Треплева, если вы намерены ставить «Чайку»… А вот вам. кстати, и Аркадина. Наша Зинаида Николаевна. Лучшей Аркадиной вы не найдете… — И дальше: — Это наша молодежь. Вот нам Нина Заречная, если желаете… Вот еще одна Нина. Эта несколько холодней, но, как видите, хороша, да? Вот пам Маша…