— Ты не откажешься от своей мести даже слабоумной немой жертве крысолюдов? — спросила я эльфа, когда отгремели аплодисменты в адрес Дивы.
— Он — викинг, — последовал ответ эльфа. — Он — враг, убивший мою деревню. Как я могу поступить иначе?
— Но он даже не из числа тех, кто идет за Ормстюром. Викинги тоже не едины — их ведут разные боги, которые тоже враждуют между собою. Один, Тор, Локи, Ньёрд…
— Их народ един в своем многобожии. В отряде Ормстюра есть и те, кто поклоняются Одину, а есть и берсерки Тора, хотя это божество враждует с Локи. Сегодня исполнилась ровно неделя с момента уничтожения моей деревни и гибели моей супруги. Вы полагаете, я имею права оставлять в живых даже того, кому крысы повредили разум?
Мы говорили про третьего из викингов. Огромный заросший черными с проседью волосами… Гориллоид, иначе и не скажешь. Человеческого в этой фигуре был самый минимум. А уж после плена крыс и поведение пленного было странноватым. Во-первых, у него не было языка. В принципе, не та травма, которую невозможно восстановить, вот только тратить на это Веру я не сочла нужным. Во-вторых, слушался он очень выборочно. Простым приказам не сопротивлялся вообще, однако на все попытки заставить его что-то делать только хмуро смотрел из-под косматых волос. Ума в этом взгляде не было заметно ни на грамм. Как-то сотрудничать викинг отказывался, только мотал головою и мычал. От двух других соплеменников держался в стороне, да и та пара к нему близко не подходила, и на все вопросы про личность пленника отнекивалась. Про его класс и способности не удалось выяснить ничего — все было скрыто, даже уровень. Чесслайдрилл предположила было, что это берсерк — по статям похож. Но потом сама же отказалась от своих слов. Берсерки — избранные Тора — в плен не сдавались, а все-таки плененные быстро уходили к своему божеству. Этот же был попросту слабоумный и немой бонд. Поскольку у пленных оркоидов было все то же самое, кроме немоты, то я не посчитала данного персонажа необычным. А из-за тихого, в общем-то, поведения, его даже как-то сковывать не стали. Только посадили отдельно от двух других.
Баэльквейт, узнав про пленных, сразу же пожелал войти с ними в круг, но тут я была вынуждена воспротивиться. Только после допроса. А в воскресенье, после устроенных празднеств, его отговаривали чуть ли не всем замком. Слишком многие не желали закончить праздничный день кровопролитием, и если бы это случилось, то меня ждало падение морали. Пришлось применить свою власть, получая +3 к отношением почти со всем населением замка и -10 — с Баэльквейтом. Именно тогда он устроил мне сдержанный скандал, но удовлетворился обещанием завершить сегодняшнее поклонение Луне кругом, на котором он убьет всех троих. Я, подумав, дала ему такое слово, а Луна на мой вопрос дала свое подтверждение. И вот сейчас мой глава эльфов совместно с Таэлервоном и Сайреласом собирались устроить узаконенное убийство.
— Может, не будешь брать с собою молодежь? — я попыталась еще раз воздействовать на совесть Баэльквейта.
— Они сами вызвались участвовать, — возразил тот. — И они в своем праве. Не волнуйтесь, Леди, это не те противники, которые могут нас победить.
— Вот вспомнит немой, что он высокоуровневый берсерк — костей же не соберете.
— Не надо противиться воле богов, вы сами отлично это понимаете. И если это будет берсерк, то, значит, такова судьба моя и тех, кто пошел со мною.
— Нет судьбы, — возразила я. — Кроме той, что мы создаем самостоятельно. В твоей власти отказаться от мести. Месть, вообще, бесплодна, и лишь услаждает твое собственное эго. Рано или поздно она убьет тебя не хуже оружия врага.
— Я буду мстить, пока жив Ормстюр. Потому, что иначе я предам память тех, кто пал от его предательства.
Вот ведь упрямец! Но сделать я ничего не могла. А не можешь предотвратить — возглавь. Так что оставалось лишь объявить очередной номер: гладиаторский поединок три на три — и толкнуть предварительно речь о том, кто наш враг и почему сейчас на моей поляне прольется кровь. Впрочем, это было и не нужно — все и так все знали. Халфлинги и феи начали потихонечку тянуться с трибун по домам — следующее представление их не интересовало. Между тем, на поляне зажгли большой круг костров и выложили подходящее оружие для пленников. Викинги шли на поединок спокойно и даже не скрывали радости от такого уважения со стороны врага, с улыбкой выбирая себе мечи и щиты. Только слабоумный ничего не понимал. Он с отсутствующим видом поднял один меч, другой, но все их побросал, так ничего и не взяв. И только когда его втолкнули в круг костров, он внезапно подобрался, глядя на Сайреласа. Эльф вышел на бой с двуручной секирой, не смотря на все слова и мастера Нэбутея, и Баэльквейта о том, что это не его оружие. Мыча, слабоумный двинулся к Сайреласу, протянув правую руку к его секире. Эльф растерялся. Он собирался атаковать одного из пары змеенышей, оставив немого Таэлервону, однако в результате сам оказался под неуклюжей атакой человека, убивать которого… Я бы не смогла. Похоже, что моя молодежь тоже не сразу могла убить безоружное и безвредное существо. Таэлервон, оценив ситуацию, двинулся на помощь Баэльквейту, который всерьез рубился с парой викингов. Не то, чтобы он не смог с ними справиться, но двое против одного — это всегда не в пользу последнего. Сайрелас, тем временем, решился на атаку. Не желая затягивать бой и причинять лишнюю боль противнику, он с довольно приличной ловкостью, крутанувшись вокруг своей оси, нанес удар, намереваясь поразить шею или голову. Смертельный удар — с его-то оружием. Вот только цели он не достиг. Немой, словно споткнувшись, пропустил топор над головою, а инерция не позволила Сайреласу нанести удар обратным ходом. Нэбутей был прав — двуручная секира слишком тяжела, и поэтому неуклюжа. Да и Сайрелас допустил откровенное пижонство, нарушая всю возможную технику безопасности в бою. Будь против него реальный противник тут бы эльфу и пришел конец, так как его просто-напросто занесло инерцией секиры и раскрыло для любой атаки. К счастью, его противник был не из тех, кто мог нормально атаковать. Впрочем, он вполне мог атаковать не нормально, но результативно. Мыча, немой ловко и быстро переместился вплотную к Сайреласу, и схватил свою цель — секиру. Дальше последовала недолгая возня с более чем очевидным результатом — как бы ни был силен Сайрелас, но против викинга шансов не имел. После очередного рывка эльф рыбкой улетел за спину немого, только природной ловкостью удержав равновесие и не упав. Вот только секира уже была в руках противника. Но тот и не думал нападать на кого-либо, любовно разглядывая и гладя свой трофей. Тем временем, Таэлервон и Баэльквейт убили последнего из своих противников, и перевели взгляд на 'поединок' Сайреласа. Да уж, такого результата они явно не ожидали. Эльфы растерянно посмотрели друг на друга, и Таэлервон отрицательно покачал головою: