— Он приставал к тебе.
По щеке Гейба скатывается слеза, и он наклоняет голову набок, хрустя шеей, прежде чем поднять руку, пока дуло пистолета не упирается ему в висок.
— Я никогда не позволю своему сыну пройти через то, что прошел я.
Я цепляюсь за эмоции, надеясь, что смогу заставить его говорить достаточно долго, чтобы понять, как, черт возьми, я собираюсь избежать этой ситуации.
— Гейб, я не могу… Я даже не могу себе представить.
— Нет. Ты никогда не поймешь, каково это, — говорит он сквозь зубы. Сухожилия на его шее напрягаются, и он снова прижимает дуло пистолета к виску, слезы непрерывно льются из его глаз. — Годы душевных мук. Годы последствий воскресной школы.
Я жую внутреннюю сторону щеки, мой желудок скручивает.
— Годы наблюдения за тем, как Линкольн гребаный Портер уходит и проводит время с тобой, вместо того чтобы оставаться с остальными из нас.
Еще одна деталь встает на место.
— Так вот почему ты пытался подставить его?
Его ноздри раздуваются, глаза прищуриваются.
— Ему всегда было легко, он всегда получал все, что хотел. — Гейб щелкает пальцами. — Вот так. «Городской золотой мальчик».
Маниакальный смех наполняет воздух, и моя грудь болезненно сжимается.
— Это несправедливо. И единственное, что я, как мне казалось, отнял у него, ну... — Он улыбается, размахивая пистолетом в мою сторону. — Это ты.
— Мне очень жаль, — шепчу я.
— Нет. — Он качает головой, проводя свободной рукой по волосам. Даже с расстояния в несколько футов я вижу, как она дрожит. — Но будешь жалеть.
А потом он поднимает пистолет и нажимает на спусковой крючок.
ГЛАВА 50
Мой желудок яростно сжимается, когда кулак встречается с входной дверью Пола Дженсена, поверхность прогибается от яростного удара. Я не жду шагов с другой стороны, постукивание костяшками пальцев по дереву — механическое, повторяющееся движение, от которого я не могу оторваться.
Что угодно, лишь бы временно заглушить панику, поселившуюся в моем мозгу.
Гейб — гребаный Жнец Судьбы.
Гейб.
Муж моей сестры, отец моего племянника.
Мой лучший друг.
Мне не нужно знать мотив, стоящий за этим, или видеть больше доказательств; это правда, которую я чувствую в своей душе, царапающая ядовитыми когтями по моей спине и наполняющая меня отвращением.
«Почему, черт возьми, я не видел этого раньше?»
Дверь распахивается, являя раздраженное лицо Пола. Он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю ударить его по лицу, и с ворчанием отталкивает назад.
— Какого хрена, мальчик? Знаешь, некоторые люди используют ночное время, чтобы поспать.
Прерывистое дыхание вырывается из моей груди, и я протискиваюсь мимо него, осматриваю переднюю комнату коттеджа. Пахнет сосной и сидром, клетчатый диван напротив камина — тот же, что был двадцать лет назад. Моя нога зацепляется за массивный ковер с черным медведем посреди комнаты, и я смотрю на него, вспоминая, как сильно миссис Дженсен ненавидела эту вещь.
Боль сковывает мое сердце, как кандалы, и я поворачиваюсь к Полу, когда он подходит ко мне сзади.
— Где она?
Он моргает, его лицо искажается от замешательства.
— Кто?
— Морган, — огрызаюсь я. Хватаю его за плечи, пытаясь удержать себя от потери последних остатков здравомыслия. Чем дольше я не знаю, что она в безопасности, тем больше схожу с ума. — Твоя дочь. Она сказала, что поедет сюда, чтобы поговорить с тобой.
— Моя... — Пол прищуривает глаза, и он вырывается из моих объятий, направляясь к комоду рядом с входной дверью. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Прекрати нести чушь, старик. — Я подхожу, открываю ящик и хватаю первую попавшуюся перевернутую рамку для фотографий. Вытаскиваю и поднимаю ее, практически тыча ему в лицо. — Детектив Слоан — твоя дочь. Не веди себя так, будто ты этого не знаешь.
Он отшатывается назад, выхватывая рамку из моей руки.
— Я не..
Его глаза расширяются, когда он рассматривает фотографию, блуждая взад и вперед по десятилетнему лицу Морган.
Единственная слеза скатывается по щеке, и он поднимает руку, смахивая ее морщинистой рукой.
— У меня были подозрения, но я не... не хотел обнадеживать себя.
— Что ж, поздравляю, — говорю я, начиная расхаживать по дому, возобновляя свои попытки найти ее, хотя моя интуиция говорит, что ее здесь нет. — Так где же она, черт возьми?
— Ее здесь не было.
Он не отрывает взгляда от фотографии.
Страх скользит по моему горлу, горячий, как лава, и я хватаюсь за волосы, пытаясь думать. Я знаю, что она бы не солгала, не тогда, когда была так полна решимости получить ответы и разобраться в этом деле, но… Куда, черт возьми, она могла пойти?
Вспышка молнии прорезает ночное небо, освещая туман через окно, и я замираю, мое дыхание становится прерывистым, когда я вижу маяк.
Дверь широко открыта.
Мой желудок сжимается, беспокойство скручивает мои органы, и я перевожу взгляд на Пола.
— Ты был сегодня в башне?
Он хмурится.
— Нет. Ты единственный, кто когда-либо поднимался туда.
Смущение на долю секунды заливает мои щеки краской от осознания того, что он знал, куда я исчезал все эти годы. Но я отмахиваюсь от этого, расправляю плечи и выхожу на улицу.
— Не единственный.
Мои шаги тяжелы, когда я иду через двор, грудь сжимается с каждым хрустом листьев под ногами.
Я чувствую присутствие Пола позади себя. Его тень отбрасывается на меня каждый раз, когда в небе вспыхивает молния, и у меня возникает момент дежавю, когда я вспоминаю, как в последний раз был здесь, разыскивая Морган.
— Она не могла уйти далеко, — кричит Пол, глядя мимо маяка, нерешительность в его голосе показывает, что даже он не убежден.
Мой папа хлопает меня по плечу рукой, протискиваясь мимо черного плаща моего костюма вампира.
— Мы найдем ее, малыш. Не волнуйся.
Я киваю, зная, что если кто и может, то это лучший ловец омаров на острове Скельм. Слезы щиплют мои глаза, когда смотрю на него, но я прочищаю горло, пытаясь прогнать их.
Портеры не плачут.
Присев на корточки, мой отец смотрит мне в глаза, его большие руки лежат на моей шее.
— Не делай этого, Линк. Мне не нужны твои чертовы слезы. Они не помогают в таких ситуациях. — Он опускает одну руку, его темные глаза удерживают мои, когда он постукивает пальцем по моей груди, выгибая брови. — Ты смотришь сюда и сосредотачиваешься на этом маленьком проблеске счастья. Этот солнечный свет в твоем сердце с ее именем. Ты чувствуешь это?
Прикусив губу, я делаю сдавленный вдох, тепло разливается под его прикосновением. Такое, какое я чувствую только тогда, когда Морган рядом.
Я киваю.