Когда ты лежишь вот так, пытаясь ожить, это тоже странно, может даже приятно. Когда ты умираешь - то и в этом может быть радость. Но, конечно, если ты не боишься.
Тогда я прибыл к мосту. Я понимал, чего меня туда послали - будет взрыв. Вокруг было много людей, а за мостом - спуск, покрытый бетоном, где можно было укрыться. Мозг подавал мне сигналы, что я кого-то знаю, и что у меня есть семья. Ну ты знаешь, это - метод вписывания в реальность. Ничего другого. Потом тебя выписывают. Словно бы из квартиры выписывают. Но и из жизни так же выписывают.
Пришел сигнал:
- Сконцентрируйся. Иначе это будет повторяться снова и снова.
- Я привык, - ответил я.
- Не застрянь. Ощути.
- Но это существующее, существовавшее, или смесь реальностей? - спросил я.
- Мы полагаем, так выглядела война в период предыдущего человечества.
И вот - вспышка. Как это жарко, мой друг. Мы (прочие люди) залегли в ямке, а кто не успел, тот сгорел. И тогда я даже подумал - ведь это - особенная баня, где ты паришься всего один раз, зато - как. Впрочем, это - некоторое ерничество. Выжившие были. Мы вышли, чтобы спрятаться за бетонным спуском. Возможно, там, внизу, были лодки, чтобы плыть по реке.
Впрочем, тебе это, может быть, и не интересно. Потому что спустя много лет мир был другим, и я продолжал жить в нём, так и не понимая - ведь я испытал костюм на практике. Зачем жить? Но так бывает. Терпение, мой друг, терпение - навсегда. Без него - никуда.
Я ехал на поезде через мир, от Англии, потому что и Англия есть всегда, и была и там. Ты, конечно, скажешь, что Воронеж - не везде. О, конечно. Ведь в перпендикулярных мирах живут те, кому не стоило бы жить вообще, но это не доказывает теорию о разумности одного конкретного существа.
Да, вокруг были просторы, где люди вымерли. И я вышел в пустынных полях, теперь, скорее - в зеленых пустотах для никого, чтобы вновь испытать судьбу. Здесь меня должны были ждать амазонки, о которых я собирался размяться. Но я встретил чувака на аэроплане, и он летел, размахивая пулеметом.
-Зачем тебе пулемёт? - крикнул я.
-Он тут раньше был, - ответил тот.
-Тогда дай его мне.
-Нефиг делать! - радостно отвечал он.
Нет, он почему-то не знал про амазонок. Впрочем, я бы справился и голыми руками. Тем не менее, вооруженный, я двинулся вдоль старой заброшенной дороги. Ты спросишь - почему люди вымерли? Не знаю. Вымерли, и всё тут. Был, конечно, большой город, где-то на побережье Средиземного мора. Там был колпак. Очистители. Там я вскоре встретил неизвестного мне агента, из чего стало ясно, что они, агенты, могут приходить не только с нашей стороны.
Но в тот момент они, амазонки, вышли на охоту. Но вот только кто тут охотился? Я хорошо запомнил красивую, белую, главную. Надо было связать её и везти с собой, как рабыню. Но я шучу. Романтика тут ни к чему. Мой нож пришел в действие. Кровь была как вишневый сок.
70. Аудиодневник
Чем дальше ты живёшь, тем больше потребность поменять себя. Это возможно. Поэтому мне изначально известно, что моя должность - это не самая великая вещь, которую могут предложить. Нет, идея пойти и подраться остаётся. Но представьте, вам бы предложили жить по заданию.
В этом плане есть некая зависить. Мизия свободен. Тут должно быть что-то личное.
Тень спрашивает у человека:
-Человек, ты видел Ю?
-Видел, - отвечает человек.
Потом, так как с тенью долго говорить нельзя, человек идёт и разговаривает с кустом. Куст же суховатый, крыжовниковский, и сидят на нем красные прозрачные пауки.
-Уже совсем со мной плохо, - говорит человек, - раньше видел я, как в квадратном ящике проявляются призрачные упоминания об особенных людях. А теперь я сам такой. Теперь я думаю - где найти такую ручку, чтобы как громкость, открутить всё назад, чтобы не быть таким?
-Человек, ты видел Ю? - спрашивает крыжовник.
Я думаю, что не возьму с собой ни катушки, ни кассеты. Но их надо будет где-то спрятать и найти. Но нет, конечно, предметы с ногами - враг бытия. Ты должен быть свободен, как ветер.
Непостоянные женщины интересны. Это словно смена рациона. Нельзя же постоянно есть одно и то же.
Вот вам конфеты.
На завтрак - шоколад, на обед - мармелад, на ужин - сахар ложкой. Или наоборот - женщина-кислота. Женщина-уксус. Женщина-консервация. Впрочем, если вы ищете что-то гениальное, то придется мириться - люди, которые играют в стене мироздания роль особенных кирпичей, не бывает простыми, легкими, шелковыми.
Это касается всех. Некоторые даже, становясь уже тенями, лишь усиливают это качество. Именно за счет этих стенок и стоит до сих пор мир.
Да, но потребление женщины - это не один банальный набор условностей.
Не будем говорить о сексе. Об этом можно написать, например, роман. У меня была мысль. Я понимаю, что нельзя строчить мыслеконцепты как из пулемета, как будто ты пытаешься успеть на какой-то особенный праздник.
Звонок.
Погнали.
Не успел - оставил.
Ладно. Начнем с того, с чего начали. Всё заново. Непостоянные женщины интереснее. Но главное - не играть по их правилам.
Я бы еще рассказал про излучение. Но это сложно для понимания. Хотите, чтобы вокруг постоянно толпились женщины?
Для этого предназначается луч.
Но теперь уж ночь, и пора сменить пластинку. Хотя ладно. С чем едят женщин? Можно ли съесть перфекционизм?
Верно, надо учиться его готовить. На то и жизнь.
На самом деле люди ничего не ищут. Даже те, что создают видимость, лишь движимы запахами природы и звуком натянутой струны - хотя то не струна, а нитка, которой управляют марионеткой.
71. Чистка оружия
Когда ты понимаешь, что скоро уже наступит скоро, то это скоро - оно словно коммунизм. Да, люди шли, людей вели, это был танец зверей в одну стороны - потому что никто не видел новых людей и новые виды, которые могли появиться из человека. И воины точили ножи. Я разложил перед собой набор мелочи, которая призвана облегчить понимания твоего пути.
Датчик скорости проникновения и прицепленный к нему улавливатель. Эту штуку цепляем пластырем на тело. Если вам ударят ножом, нож на полпути погнется. Это дело его задержит. Конечно, если нож попадёт в тело, может случиться, что ничего не произойдет. Но еще одну такую пару - Ованесу. Потом - кастет с полупериодический вибрацией. Но надо правильно махать им. Ударишь в столб так - будет так. То есть, ничего. Ударишь не так - столб завалится, увлекая следом за собой провода.
-А ты? - спросил Дро у Клинских.
-Всё своё ношу с собой, - ответил тот.
-А ты идешь? - спросил я.
-Иду.
-Чо делать будешь?
-Выпустите меня. Побегаю.
-Правильно. Побегай.
-Далеко не убегай, - посоветовал Дро.
-Главное, ничего не применять такого, - сказал я, - это палево.
-Думаешь, Мизия отслеживает порядок вещей?
-Вполне.
-Посмотрим.
-Ну....
-Пусть базарит Ованес, - сказал Клинских.
-А мы в сторонке посидим, - проговорил я.
-Точно.
Я собрал самый тяжелый прибор - многопосный автомат на много режимов. С таким, например, можно засесть в окопе против танковой дивизии. Его будет достаточно. Если противник будет применять самолёты, то и их можно посбивать. Но всё это по идее. На полную мощность можно стрелять только на полигоне, да и то, из укрытия. Но, впрочем, если ты не дурак, то, зная, что против тебя вышел чувачок с таким оружием, ты будешь применять метод засады. Ружьё это называлось "Карп". Я его собрал, а потом стал колоть прикладом орехи.