Чен промолвил:
— Подобными словами пугают детей. И все же ваша смерть не является единственно удовлетворяющим нас ответом.
Он приподнял свою изящную ладонь с бумаг, на которых она покоилась, так что лишь два пальца слегка касались верхних листков.
— Скажите мне, — произнес он, — будет ли ваша деятельность заключаться только в подготовке этой энциклопедии, о которой вы упоминали?
— Только.
— А необходимо ли заниматься этим на Транторе?
— Трантор, ваша светлость, обладает Имперской библиотекой, равно как и научным потенциалом Транторианского Университета.
— Ну а все же, если б вы находились где-нибудь в другом месте; скажем, на такой планете, где суета и развлечения метрополии не будут мешать ученым размышлениям; где ваши люди смогут посвятить себя только и единственно своей работе — не явится ли это определенным преимуществом?
— Небольшим — возможно.
— Что ж, такой мир выбран. Вы сможете работать там, доктор, как вам заблагорассудится, в окружении своих ста тысяч человек. Галактике будет известно, что вы трудитесь, ведя борьбу против Упадка. Скажут даже, что вы его предотвратите, — он усмехнулся. — Поскольку я не верю очень многому, мне нетрудно будет не поверить и в Упадок, так что я совершенно убежден, что сказанное мной народу будет правдой. И в то же время, доктор, вы не будете беспокоить Трантор и смущать покой Императора. Альтернативой явится смерть — ваша и стольких из ваших последователей, сколько это покажется необходимым. Вашими угрозами я пренебрегаю. Возможность выбора между смертью и изгнанием предоставляется вам на период времени начиная с данного момента и кончая пятью минутами позже.
— И какой же мир избран, ваша светлость? — спросил Селдон.
— Он называется, как кажется, Терминус, — сказал Чен, небрежно повернув кончиками пальцев бумаги на столе так, что они оказались обращенными к Селдону. — Он незаселен, но вполне обитаем и может быть подготовлен, чтобы служить запросам ученых. Он несколько уединен…
— Он на краю Галактики, ваша светлость, — перебил Селдон.
— Как я уже сказал, он несколько уединен. Он подойдет для необходимой вам концентрации усилий. У вас осталось две минуты.
— Нам понадобится время, чтобы организовать такое путешествие, затрагивающее двадцать тысяч семей.
— Вы получите это время.
Селдон задумался. Близилась к концу последняя минута. Он сказал:
— Я принимаю изгнание.
Сердце Гаала на миг замерло при этих словах. Душа его была полна ликованием человека, избежавшего смерти. Но несмотря на все огромное облегчение, в ней оставалось место для легкого сожаления, что Селдон потерпел поражение.
8.
Пока такси с воем пробивалось к университету сквозь сотни километров туннелей-червоточин, они продолжительное время сидели в молчании. Наконец Гаал пошевелился и спросил:
— Было ли сказанное вами Комиссионеру правдой? Действительно ли ваша казнь ускорила бы Падение?
— Я никогда не лгу относительно психоисторических изысканий. Да это и не помогло бы мне в данном случае. Чен знал, что я говорю правду. Он очень умный политик, а политики по самой сути своей деятельности должны инстинктивно чувствовать истины психоистории, — сказал Селдон.
— Тогда следовало ли вам соглашаться на ссылку?.. — задумался Гаал, но Селдон не ответил.
Когда они наконец вырвались на территорию университета, мускулы Гаала пришли в действие — или, точнее, в бездействие, против его собственной воли. Его практически пришлось выносить из такси.
Весь университет пылал светом. Гаал почти забыл о существовании солнца. Но университет тоже находился не под открытым небом. Его здания были прикрыты колоссальным куполом из стеклообразного материала. Вещество это обладало поляризующим действием, так что Гаал мог смотреть прямо на пылающую звезду над головой. Свет ее, почти не ослабевая, бесчисленными бликами играл на металлических конструкциях.