- Эмиль! Эмиль! – знакомый голос раздался из-за калитки, и Эмиль, позабыв обо всем на свете, бросилась открывать.
- Эмиль, морковка! – будто очнувшись от гипноза, девочка развернулась и быстрым шагом направилась обратно к бабушке, чтобы отдать корзину.
***
Веррон уезжал. Эмиль никак не могла поверить, что ее рыжеволосый друг совсем скоро покинет деревню и отправится в школу. Когда он в первый раз сказал ей об этом два месяца назад, она на него обиделась. Ей казалось, будто он ее бросает, предает. Не только ее, а всю деревню. Она никак не могла понять, почему ей тоже нельзя поехать. Ее не убеждали никакие объяснения о том, что она еще не доросла и что школа – это дорого. Она хотела, и все!
И вот теперь, Веррон сидел рядом с ней у речки и молча смотрел на воду.
- Сегодня так холодно! Кто бы мог подумать, что осень придет так быстро, - как будто сама с собой начала говорить Эмиль.
Только сейчас Веррон заметил, как подрагивают плачи девочки.
- Прости! – он тут же развязал свой шарф и укутал в него подругу.
Эмиль сразу стало теплее. Напряжение, царившее вокруг ребят, постепенно стало развеиваться.
- Спасибо, - еле слышно поблагодарила девочка.
- Я завтра уезжаю, - сказал Веррон так, словно эта фраза ничего не значила.
- Уже? Почему так рано? Ты же говорил, что у тебя еще неделя? – как бы Эмиль хотела, чтобы сейчас здесь была Вильма. Будь она тут, Эмиль бы не чувствовала сейчас такой одинокой.
- Отец решил, что лучше поехать пораньше. Я смогу расположиться, привыкнуть… - последнее слово мальчик произнес тихо, словно бы не был уверен, что вообще сможет привыкнуть.
Неожиданно Эмиль хлопнула себя ладонями по щекам и выдала:
- Знаешь что? Поезжай! Найди там новых друзей, веселись, покупай все-все сладости, которые только видишь! А я, мы с Вильмой будем тебя ждать, ладно?
Вместо ответа мальчик обнял Эмиль. Шёпотом, будто бы доверяет ей самую страшную тайну мира, он пообещал, что вернется и никогда о ней не забудет.
Следующим утром Веррон уехал, прощаться с ним Эмиль так и не вышла.
Глава 2
Эмиль обожала весну. Обожала даже больше, чем лето. Если весна — значит день рождения, а если день рождения — значит подарки. Совсем скоро Эмиль станет на год старше, целых девять лет.
Еще одной причиной любить весну были пионы. Ее бабушка с большим трепетом относилась к маленькому садику, который она развела за домом, рядом с грядками.
Эмиль часто, спрятавшись на чердаке, наблюдала за тем, как пожилая женщина ловкими движениями избавляется от сорняков или подвязывает отяжелевшие бутоны. Эмиль любила порой на чердаке растянуться на старом тюфяке вместе с ее игрушечным соломенным человечком Бруни, которого ей подарил когда-то молочник. Соломенный друг уже изрядно поистрепался, от него то и дело отваливались кусочки, но она не могла позволить себе выкинуть его. Она часто с ним секретничала. Эмиль рассказывала, как она хочет скорее вырасти и оказаться во дворце. Платья, сияющие люстры, громкая музыка и танцы. Она мечтала, чтобы Бруни поехал с ней. Он бы подсказывал ей имена приближающихся к ней кавалеров и дам, а также считал ей в такт с музыкой, предупреждая о том, что она вот-вот наступит какому-нибудь юноше на ногу.
После отъезда Веррона Эмиль с Вильмой стали готовиться побег. Они собирались сбежать вместе, найти в городе Веррона, а потом вместе с ним на телеге вернуться обратно. Самым важным пунктом подготовки стал этикет, котором с таким упоением когда-то рассказывала кузина Вильмы. Она также, как и Веррон, училась тогда в столичной школе и считала, что она прекрасно подходит для роли учительницы для малышни.
- Запомните! Реверанс – это основа этикета! Представьте, что к вам привязали швабру. – рассказывала кузина, при этом выписывая круги вокруг беседки.
- Реверданс! – радостно повторяли девочки. Так и повелось.
Девочки решили вспомнить наставления кузины и начали кланяться всем, кто проходил мимо. Делали они это с особым усердием, четко следуя инструкциям: поклониться, отставить ногу, вытянуть шею, немного отведя руки назад.
-Хватит землю волосами протирать! Вы как две старые гусыни, - посмеиваясь выдала бабушка Эмиль, когда девочки присели пред ней в очередном «ревердансе».