— Сегодня утром были выдвинуты новые обвинения, — говорит он, и в его глазах появляется зловещий блеск, когда он тянется за наручниками. — Вы ещё не сняты с крючка.
— Какие новые обвинения? О чем, черт возьми, вы говорите?
— Воспрепятствование деятельности правительства. Вмешательство в общественные дела.
— Вы, блядь, издеваетесь надо мной? — рычу я.
— Нет. Повернитесь и уберите руки за спину.
Мне приходится собрать все силы, чтобы не двинуть ему кулаком в лицо вместо того, чтобы подчиниться его приказу, но сейчас мне нужно подумать о Рен, и я не могу ударить этого ублюдка, как бы мне этого ни хотелось. Он полицейский. Если я его ударю, мне будет предъявлено нечто большее, чем просто дурацкие обвинения, которые он выдвинул, потому что разозлился, будто первая серия обвинений, которые он мне предъявил, не сработала. Все, что я могу сделать – это позволить ему надеть на себя наручники и забрать меня к себе. Я позвоню Рен, и тогда они с шерифом разберутся с его жалкой задницей и этими паршивыми обвинениями.
Честно говоря, мне его почти жаль. Рен надерет ему задницу, когда я расскажу ей об этом. Ему повезет, если ему когда-нибудь снова разрешат носить значок. Моя девочка – маленькая задира.
— Давай, черт возьми, сделаем это, — огрызаюсь я, разворачиваясь и убирая руки за спину. — Это твои похороны, а не мои.
— Это угроза?
— Нет, Барни. Я просто говорю тебе, что на кону твоя аттестация. Если я сяду в первом ряду и буду наблюдать за происходящим – это будет хорошо для меня.
Он защелкивает наручники на моих запястьях, зажимая их так сильно, что они впиваются в запястья. Я стискиваю зубы, сдерживая ругательство, вертевшееся на кончике языка. Как, черт возьми, этому парню вообще удалось получить работу в правоохранительных органах? Я не очень хорошо знаю шерифа. Встречался с ним всего один раз, но он кажется хорошим парнем, который не терпит дерьма или хулиганов со значками. Как этот человек проскользнул, я не знаю.
Помощник шерифа Уильямс хватает меня за наручники и похлопывает, забирая из моего кармана телефон и ключ от номера, прежде чем положить их в свой собственный. Закончив, он ведёт меня к своей патрульной машине и запихивает на заднее сиденье, при этом ударяя меня головой о дверцу.
— Придурок, — бормочу я себе под нос.
Он захлопывает дверь, едва не задев мою ногу. Что, чёрт возьми, с ним происходит? Он слишком, блядь, враждебен для того, кто думает, что он меня разыгрывает. Сквозь прищуренные веки я наблюдаю, как он забирается на водительское сиденье, и мои инстинкты шепчут мне, что это что-то не так.
Расчеты не сходятся.
— Я бы хотел увидеть ордер.
— Что?
— Я хочу увидеть ордер, — говорю я, на этот раз громче.
Он фыркает, глядя на меня в зеркало заднего вида.
— Заткнись, Лоулесс. Ты не имеешь права просить ни о чем после того, как добился моего увольнения.
Ах, черт возьми.
Моё сердце разрывается в груди, имя Рен пронзает меня насквозь. Рен. Боже, Рен. Если этот ублюдок убьёт меня, это уничтожит и её.
Рен, детка. Прости. Мне так чертовски жаль.
Глава 10
Рен
На полпути к офису я вспоминаю, что оставила ключи от офиса в кармане плаща, который висит в шкафу в номере Рида. Проклятье. Я опоздаю, но у моего босса случится сердечный приступ, если я появлюсь без ключей.
Я сворачиваю на большую парковку напротив здания суда и разворачиваюсь. Проезжая мимо кафе, я замечаю патрульную машину, которая ведет себя беспорядочно. Какого черта? Мне показалось, Диллон сказал, что уже уволил помощника шерифа Уильямса.
Когда патрульная машина проезжает мимо меня, направляясь в противоположном направлении, я вижу, что за рулем определенно Даг Уильямс, а на заднем сиденье кто-то сидит. Кто-то, очень похожий на Рида. Я разворачиваю машину и следую за ними вплотную, набирая номер Диллона Армстронга.
— Доброе утро, — отвечает он, и я перебиваю его.
— Почему Даг Уильямс все еще в патруле? — я прибавляю скорость, чтобы не отстать от патрульной машины.
— Это не так. Ему лучше быть на пути в офис, иначе я выпишу ордер на его арест, — голос Диллона становится тише, когда он объясняет: — Вчера Уильямс пришел в свой выходной, чтобы встретиться со мной и мэром. У него не было с собой ни значка, ни пистолета, так что этот придурок мэр дал ему время до вчерашнего вечера, чтобы он всё сдал. Этот гребаный засранец так и не появился.
— Он едет по Мэйн-стрит с Ридом на заднем сиденье патрульной машины, — мои руки, сжимающие руль, дрожат, когда ужас охватывает мою душу. Я не могу потерять Рида. Я не потеряю его. — Я должна остановить их.
Я не позволю этому придурку причинить вред моему мужчине.
— Я уже еду.
Я игнорирую Диллона и прижимаюсь к заднему бамперу внедорожника.
— Не делай глупостей, или твой новый парень и твой братец надерут мне задницу.
Когда патрульная машина вылетает из-за угла, я вижу свой шанс помочь Риду. Набирая скорость, врезаюсь в заднюю часть другой машины, заставляя ее свернуть в сторону. Удача на моей стороне, но не думаю, что моей машине так уж повезло. Я в ужасе наблюдаю, как внедорожник врезается в припаркованную машину и выходит из-под контроля. Боже, я надеюсь, что Рид не пострадал. Я едва успеваю поставить машину на стоянку, как выскакиваю из неё и бросаюсь бежать с сумочкой в руках, молясь, чтобы она была достаточно тяжелой и не причинила мне вреда.
Когда Даг Уильямс, спотыкаясь, выходит со стороны водителя, я подбегаю к нему сзади и изо всех сил раскачиваю Бетси. Слышу, как Рид кричит мне, чтобы я вытащила его, но я игнорирую его команды.
Даг падает на одно колено, и я, пользуясь случаем, размахиваюсь своей тяжелой сумкой и бью его по затылку. От силы моего удара он ударяется лбом о борт автомобиля. Меня переполняет удовлетворение, когда я наблюдаю, как он бесформенной кучей падает на землю. Меня так и подмывает пнуть его по ребрам, чтобы убедиться, что он упал, но я слышу вдалеке вой сирен и понимаю, что причинила этому придурку достаточно вреда. Я хочу, чтобы он предстал перед судом живым.