Проскальзывая через прихожую, мы направляемся к широкой фиолетовой двери.
Она не открывается при нашем приближении, и я ударяюсь о неё, на секунду опережая остальных, позволяя своей силе кошмаров окутать моё тело. Моя сила опасно близка к тому, чтобы воздействовать на Малию и Таню, но у меня нет особого выбора, и я снова бросаюсь на деревянную поверхность, используя все имеющиеся в моём распоряжении силы, чтобы открыть её.
Частично вернувшись в свою человеческую форму, я кричу:
— Выпусти нас! Ты не имеешь права удерживать нас здесь!
Я снова бросаюсь к двери, но она по-прежнему не открывается.
Прежде чем я успеваю впасть в панику, волчица Малии прижимается ко мне. Её темно-карие глаза встречаются с моими, прежде чем она принимает человеческий облик, что только усиливает мою панику, поскольку тюрьма может вернуть её обратно в иллюзию.
Она падает на колени, схватившись за живот. Её голос напряжён, это хриплый шепот, полный боли.
— Я не понимаю, что происходит, но твой отец здесь. По крайней мере, часть его души здесь. Его кровь — наш единственный шанс спастись.
Со стоном боли она ударяет кровоточащей рукой по двери, на её ладони отчетливо виден след от укуса Эйса.
По другую сторону от меня Таня вскрикивает, возвращаясь в свой человеческий облик, и тоже хлопает окровавленной рукой по деревянной поверхности.
Моё замешательство рассеивается. Голос моего отца сказал мне, что его кровь живёт в моих сёстрах. Но во мне она живет гораздо сильнее.
Я хочу задать все вопросы, но прямо сейчас я должна верить в то, что мои сёстры пытаются мне сказать.
Обхватив когтями левой руки кончики пальцев правой, я провожу кровоточащими пальцами по двери, точно так же как Малия водила символом посмертных уз по королевской руне.
Какая-то сила подхватывает меня, тянет вперёд, и я не успеваю даже ахнуть, как дверь распахивается.
Я падаю вперёд и приземляюсь на пол за дверью комнаты. Малия и Таня падают вместе со мной. Темпл и Эйс отстают от них всего на долю секунды. Мои демоны-волки не останавливаются, хватая моих сестёр за руки и таща их вперёд.
Со стонами боли они возвращаются в свои волчьи обличья, и теперь я понимаю, что это защитное действие. Их волчицы притупят человеческие эмоции горя и боли, когда они вернутся из своей прекрасной иллюзорной жизни обратно в суровую реальность этих тюремных стен.
Я поднимаюсь на ноги, оставаясь в своем человеческом обличье.
Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что Малия и Таня рядом, я прыгаю навстречу лучу света, чувствуя, что его энергия готова к движению.
Прежде чем я приземляюсь, сильный порыв ветра отбрасывает меня в сторону, сбивает с ног и швыряет о стену тюрьмы. Придя в себя, я делаю ещё одну попытку, делаю ещё один шаг к балке, но меня снова отбрасывает в сторону.
Будь то мой отец или тюрьма, что-то не хочет, чтобы я использовала луч в качестве средства передвижения.
— Нам нужно бежать! — кричу я. Как и сказал мой отец.
Малия и Таня держатся прямо за мной, их непоколебимое доверие ко мне как к своей альфе заставляет моё сердце сжиматься.
Мы идём по коридору, хотя у меня нет надежды найти выход, поскольку луч так быстро привел меня в камеру моих сестёр. Моя волчица снова поднимается, и я нажимаю на руну, чтобы снять с себя одежду, и то и другое исчезает, когда я позволяю своей волчице взять верх, надеясь, что моё обостренное обоняние в этой форме поможет мне сориентироваться.
Как только я перевоплощаюсь, на меня обрушивается сенсорная перегрузка, сочетание моего собственного запаха и аромата моих сестёр наполняет воздух вокруг меня так сильно, что не имеет значения, в какую сторону я поворачиваюсь. Тяжелый запах скрывает направление, в котором я шла. Проклятые тюремные уловки!
Хуже того, тюрьма снова перестраивается, и длинный коридор, по которому я шла, разделяется на множество туннелей, каждый из которых ведет в разных направлениях. Не имело бы значения, смогу ли я теперь различить свой путь, поскольку моего первоначального маршрута больше не существует.
Пока я кружусь по кругу, чувствуя, как во мне нарастает неуверенность, вдалеке, на дорожке справа, загорается фиолетовый свет.
Королевская руна мерцает на дальней стене, точно так же как несколько рун светились, когда я уходила в прошлый раз.
Туда, я мысленно зову своих сестёр, одновременно рыча волчьим голосом.
Мы мчимся по наклонному туннелю, часть спуска поскальзываясь. В конце туннеля я следую за следующим фиолетовым свечением, поворачивающим налево. Затем снова направо.