У меня перехватывает дыхание.
На мгновение показалось, что движутся сами стены. Как будто движется не луч света, а сама тюрьма.
Невозможно… Может быть?
Тайрус быстро отдает приказ солдатам.
— Будьте начеку. Тюрьма, должно быть, перестраивает свой лабиринт.
Мои глаза расширяются от удивления. Возможно, это не так уж и невозможно.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что она сама себя перестраивает? — спрашиваю я, требуя ответов, пока Тайрус и его люди выстраиваются в строй, похожий на стрелу — Тайрус и я во главе, в то время как остальные рассыпаются веером позади нас, держась подальше от моих волков.
— Это здание не статично, — говорит Тайрус. — Снаружи мы видим, как оно меняется, иногда по нескольку раз в день. Всё здание меняет свою структуру через случайные промежутки времени. Либо это случайный сдвиг, либо оно намерено загнать нас в угол.
Его обвиняющий взгляд встречается с моим, как будто я виновата в том, что потратила драгоценные секунды на то, чтобы попрощаться со своими сёстрами.
— Что более вероятно? — спрашиваю я, и мой вопрос звучит отрывисто. Невозможно не почувствовать, как растёт напряжение среди солдат.
Чёрные глаза Тайруса темнеют.
— Она пытается заманить нас в ловушку.
Глава 8
Я обращаюсь к своим демонам-волкам, призывая их к себе. Несмотря на весь этот металл вокруг них, с тех пор как началось странное эхо, они расслабились.
На самом деле, я с удивлением осознаю, что чем более возбуждёнными становятся солдаты, тем спокойнее кажутся мои волки. Это единственная причина, по которой я могу подавить растущую во мне панику.
Я должна выбраться отсюда, принять участие в испытаниях и освободить своих сестёр. Я не смогу сделать ничего из этого, если тоже застряну здесь. При мысли о моих сёстрах моё сердце снова горит. Расставаться с ними — всё равно что терять часть себя. Мы всегда сражались вместе.
Чем дальше я удаляюсь от них, тем сильнее становится боль в моей груди — боль, которая сейчас усиливается из-за хаотичного движения луча.
Потянувшись к Темпл, я встречаюсь с ней взглядом, впитывая огонь её присутствия, её преданность. Лука устраивается рядом с ней, уткнувшись носом в моё согнутое колено. Они с Темпл тихо поскуливают вместе, и это успокаивающий звук.
Если бы только я могла понять, что они пытаются мне сказать. Я перебираю древний язык демонов, которому научил меня Роман. «Гринта» — единственная команда, которая, как я знаю, имеет смысл в этой ситуации, призыв к восстановлению связи между нами, поэтому я тихо шепчу её. «Гринта».
Несмотря на то, что я говорю очень тихо, свист воздуха вокруг нас, кажется, улавливает звук, растягивает его и возвращает мне.
Гринта… Гринта… Гринта…
Услышав этот звук, Эйс и Блиц прижимаются ко мне, частично прижимаясь к пояснице и бокам, все четыре моих волка одновременно придвигаются так близко, как только могут.
Я вдруг осознаю, что солдаты пялятся на нас, но мне наплевать. Мне нужны мои волки прямо сейчас, и они пытаются мне что-то сказать. Я просто не знаю, что именно.
Эйс поворачивает морду вправо от меня, с его губ срывается рычание, которое также разносится по воздуху вокруг нас, становясь жутким, рычащим эхом, присоединяющимся к моему голосу.
Вплетённое эхо разносится вокруг нас, словно пробуждающийся зверь, и в ответ солдаты бьют древками копий по балке под ногами. Они остаются на своих позициях, но резко поворачиваются, как будто ожидают неминуемой атаки и не знают, с какой стороны она последует.
Если раньше они были напряжены, то теперь готовы к бою. Против чего, я не уверена. Как можно бороться с лучами света и стальными стенами, которые, кажется, сдвигаются и перестраиваются с каждой секундой?
Доверяя своим волкам, я сосредотачиваюсь только на том месте, на которое указал Эйс.
Сверкающая серебристая стена впереди мчится на нас, как будто мы собираемся врезаться в неё, заставляя меня собраться с силами, а солдат закричать. Мы в нескольких шагах от того, чтобы врезаться в неё, когда эхо моего голоса и рычания Эйса, кажется, отражается от неё, а затем тишина опускается, словно груз.
Стена открывается буквально через секунду.
Мы влетаем во входную комнату, и луч света так резко отбрасывает нас вниз, что я теряю равновесие, несмотря на то что у меня обычно хорошо расположен центр тяжести.