Его руки взлетают вверх, обхватывая меня, и прикосновение моего тела к спине проходит сквозь меня, как раскалённое железо, останавливая дыхание в моей груди. Какое бы удивление я ни испытывала из-за ямы, в которую чуть не свалилась, это ничто по сравнению с тем жаром, который разливается по моему телу, когда ладони Романа обхватывают мои бока, кончики его пальцев касаются нижней части моей левой груди, а его твёрдые, как скала, мышцы напоминают мне обо всем, что я не могу иметь.
Я не сразу высвобождаюсь из его объятий, осознавая узость выступа, на котором мы стоим, и то, что за этим выступом — кромешная тьма.
Пространство вокруг меня огромно, отражая грандиозные размеры Цитадели снаружи. Настолько большое, что отсюда я не вижу ни потолка, ни задней стены, и, когда я снова заглядываю за край, я определённо ничего не вижу внизу.
Никто из волков не следит за моими движениями, и это заставляет меня задуматься, осознают ли они опасность. Или если их неподвижность является частью их обычной неприязни к стальным зданиям.
Голос Романа звучит у моего уха приятным рокотом, хотя в нём и слышны нотки гнева.
— В прошлый раз, когда я был здесь, этот выступ не был таким узким. Иначе я бы предупредил тебя.
Он выскальзывает из-за моей спины, его руки скользят по моим бёдрам, прежде чем он отпускает меня, и я борюсь со стоном разочарования, который непроизвольно срывается с моих губ. Почему мне так чертовски хорошо, когда он обнимает меня?
Он останавливается рядом с Эйсом.
— Этот уровень является дополнительным уровнем защиты от редкой возможности того, что несанкционированный демон получит доступ в Цитадель, — говорит он.
— Это очень сбивает с толку, — признаю я. — Как нам его обойти?
Прежде чем Роман успевает ответить, откуда-то из бездны позади нас раздаётся раскатистый смех. Это невесёлый смех, с очень сильной скрытой насмешкой.
Я готовлюсь к тому, с кем мне предстоит встретиться.
Фигура пересекает пространство над ямой, её тело окутано тьмой, которая скрывает её личность. Кажется, что они идут по воздуху, и нет никаких признаков того, какую силу они используют, чтобы пересечь пропасть. Тьма скрывает большую часть их черт, пока они не оказываются в шаге от нас, и я не понимаю, что это женщина. Красивая женщина с каскадными золотистыми локонами, ниспадающими ниже ягодиц. У неё огромные серо-голубые глаза, обрамлённые пышными тёмными ресницами, золотистая кожа и маленький носик, и всё это оттеняется насмешкой на её лице.
Она скрещивает руки на груди поверх свободного топа-шаровар и брюк, которые на ней надеты в мягких оттенках белого, что придаёт ей ангельскую ауру, которую она излучает.
— Если ты не сможешь преодолеть это очень простое препятствие, — говорит она хрипловатым голосом, растягивая слова, — у тебя нет ни единого шанса выжить.
Отлично. Похоже, пришло время познакомиться с местной дрянной девчонкой.
Той, которая не принадлежит к королевской семье, если судить по цвету её волос, но она явно здесь для того, чтобы поставить меня на место.
— Никому нет дела до твоего мнения, Кэрис, — категорично заявляет Роман. — Ни один из твоих детей не достоин носить корону своего отца, так что тебе лучше, чёрт возьми, надеяться, что Нове удастся выжить. Или всё племя демонов погибнет.
Детей? Которые могли бы носить корону…?
Неужели Роман пытается сказать мне, что эта красивая, выглядящая как ангел женщина — мать Коды, Арги, Эсты и других, чьих имён я ещё не знаю? Она выглядит не старше меня, что для демонов не так уж много значит, но всё равно это застает меня врасплох. Секунду спустя до меня доходит, что технически Кэрис ещё и… жена моего отца? Я даже не знаю, существует ли у них здесь понятие брака.
Неудивительно, что она так язвит по отношению ко мне. Моя мать, по сути, была другой женщиной, если я правильно поняла, что происходит в комнате, и как будущему ребёнку, который, возможно, заберёт корону у одного из её детей, мне определённо не рады.
Я даже не виню её.
— Послушай, — быстро говорю я, — я не просила рождаться или присутствовать здесь в Мортеме, если уж на то пошло. Мне не нужна эта чёртова корона. Я просто хочу спасти своих сестёр и убраться отсюда к чёртовой матери. У тебя не будет от меня никаких неприятностей.
Её глаза сужаются, тонкие черты лица заостряются, как будто она пытается понять, что я имею в виду. Только ей нечего выяснять. У меня нет точки зрения. У меня нет плана действий. Выживание — моя миссия, и она была у меня с того самого момента, как меня отвергли стаи Вегаса и мне пришлось бегать по улицам в одиночку.