— Дай-ка я создам тебе какую-нибудь одежду, — говорит он.
— Конечно, — мой ответ вызывает мурашки по коже, когда появляется прозрачный и очень кружевной комплект из бюстгальтера и трусиков в тон, обтягивающий мою грудь и таз. Ничего не скрывая. Я жду ещё немного, но больше одежды не появляется. Я могла бы использовать свою руну одежды, чтобы вернуть футболку и джинсы, но я хочу посмотреть, что он будет делать дальше.
— Мне понадобится немного больше, чем это, — говорю я с усмешкой, любуясь его идеально рельефными мышцами и тихо гадая, как быстро я всё-таки смогу снять это нижнее белье.
— Какая жалость, — бормочет он, поднимаясь с кровати и направляясь в дальний конец комнаты, где при его приближении внезапно материализуется дверь.
Он рисует руну на запястье, и внезапный звук льющейся воды заставляет меня последовать за ним, когда он исчезает в соседней комнате.
В наполненной паром ванной комнате глянцевые чёрные стены, сверкающие серебряные краны и массивная открытая душевая кабина. Силуэт Романа окутан паром, его огромное тело нависает надо мной, когда я вхожу внутрь.
Я тянусь к нему, наполняя грудь паром и неожиданно пьянящим ароматом его кожи.
— Рун, — шепчу я его имя, протягиваю руки и провожу ими по его гладкой груди, мои ладони прогоняют капли воды вниз, к его бёдрам.
Его руки обхватывают меня, плавно притягивая к себе. Он закидывает мои ноги себе на бёдра, поддерживая меня за спину, пока несёт в душ, намыливая нас обоих.
Мыть нас, похоже, не входит в его намерения.
Я застонала, когда он прижимает меня к стене, его рот прижимается к моему, его руки дразнят мои соски сквозь кружево, доводя мои чувства до исступления. Между нами течёт вода, и кажется, что каждая струйка следует за его руками и ртом.
Когда мои трусы исчезают со вспышкой очередной руны, я более чем готова, но, чёрт возьми, я не уверена, как моё тело выдержит его твёрдую длину.
Я поддаюсь каждому толчку, мои ладони сжимаются на его спине, пока мой мир снова не рушится, и каждая волна оргазма всё дальше подводит меня к краю. Вскоре он следует за мной, его голос урчит у меня в горле, но на этот раз он произносит не моё имя. Это незнакомое мне слово, наполненное древней демонической силой. Dosdana.
Я перекатываю звуки во рту, когда он прижимается ко мне, его грудь вздымается.
— Что это значит? — спрашиваю я, и в моем голосе слышится почти вздох, когда я перевариваю последствия нашего душераздирающего секса.
— Это слово имеет двоякое значение, в зависимости от контекста, — Роман опирается одной ладонью о стену рядом с моей головой, поддерживая меня другой рукой, его дыхание всё ещё прерывистое, голос тихий. — Судьба. Или падение.
Я изучаю выражение его лица, и внезапное напряжение в его челюстях заставляет меня остановиться.
— Что это для нас?
Он качает головой, его тёмные глаза проясняются, становясь ярко-зелёными в тусклом свете.
— Думаю, мы это выясним.
Я борюсь с клубящимся в моем животе ужасом — не перед ним, а перед тем, что ждёт меня впереди. С решительным рычанием я прижимаюсь губами к его губам.
— Судьба, — говорю я. — И я хочу большего.
Он улыбается мне в губы, его рука уже гладит мой клитор, когда он снова втягивает нас в струю.
— Чёрт возьми, да.
Когда мы, наконец, выходим из ванной, я уже переодета в свежую рубашку и джинсы, а Роман натянул на себя новые спортивные штаны, но рубашку ещё не надел. Наши волосы мокрые, и капли падают нам на плечи. Роман не предпринимает никаких усилий, чтобы стряхнуть капли. Хлопанье его крыльев разбрасывает их сверкающими брызгами вокруг его туловища.
— Ты не можешь войти или выйти из этого места никаким другим способом, — говорит он, окутывая меня своими крыльями.
Я легко вступаю в его объятия, принимая тьму, которая окружает меня, на те секунды, которые требуются, чтобы мои ноги снова обрели почву под ногами.
Когда его перья расходятся, я обнаруживаю, что стою в его хижине. Мои четверо волков и Ингрид греются перед камином, но все они вскакивают, когда видят меня, Эйс — единственный, кто отстаёт, когда они атакуют меня, облизывая, рыча и мурлыча.
Пока Роман тихо ждет в углу комнаты, я подтверждаю свою связь с каждым из них, но на первом плане у меня стоит моя растущая связь с Романом.
* * *
В течение следующих трёх дней я провожу утренние часы, практикуясь в своей силе кошмаров, дневные — изучая древний язык демонов и читая книги, которые есть у Романа, а ночные — исследуя тело Романа и переживая, как он исследует моё.