Мысль о том, что мои сестры в опасности, заставляет меня броситься вперёд.
В прошлый раз дверь открылась сама по себе именно в этом месте, как только мы приблизились
Теперь там нет ничего, кроме блестящей пустой стены.
Я немного подождала, но ничего не произошло.
В отличие от Романа, я, не колеблясь, прижимаю обе ладони к тому месту, где в прошлый раз открывалась дверь, во мне нарастает паника, и моя дымчатая сила обтекает кончики пальцев.
— Впусти меня внутрь, — приказываю я, чувствуя, как во мне борются разочарование и тревога.
Мои демоны-волки реагируют на мои эмоции. Справа от меня Темпл поднимает передние лапы и царапает стену своими смертоносными когтями. Слева от меня Эйс и Блиц делают то же самое, в то время как Лука и Роман придвигаются ближе.
Проклятье. Ничего не получается.
— Нова, — тихо раздается рядом со мной голос Романа. — Дай-ка я попробую.
Он сказал мне, что его сила слишком велика для тюрьмы — что если он прикоснется к ней или войдет внутрь, то может уничтожить тюрьму и всех, кто находится внутри.
— Нет.
Он сжимает моё плечо.
— Сила, заключённая в этой внешней стене, сейчас настолько велика, что равна моей. Мне нужно, чтобы ты доверилась моему мнению, что моя сила не подвергнет опасности твоих сестёр. Только не в нынешнем состоянии тюрьмы.
Я делаю глубокий вдох и резко киваю ему.
— Чтобы убедиться, я собираюсь положить свою руку поверх твоей, — говорит он.
Он говорит это так осторожно, что я смотрю на него.
— Будет больно, не так ли?
— Может быть.
Мы здесь, потому что Роман хотел, чтобы я снова увидела своих сестёр перед следующим испытанием. Сейчас я чувствую себя невероятно счастливой. Насколько я знаю, они, возможно, умирают внутри. Мне нужно добраться до них как можно быстрее.
Я не колеблюсь.
— Сделай это.
Как только я начинаю говорить, мои демоны-волки отступают.
Медленно и осторожно Роман накрывает мою ладонь своей.
Я напрягаюсь, надеясь и молясь, чтобы решение Романа было здравым.
По моей руке пробегает разряд энергии — от тюрьмы или от Романа, я не уверена, от кого именно, но это похоже на пламя, разгорающееся под моей кожей.
Я пытаюсь подавить свой вздох. Я никогда не испытывала такого сильного жжения. Мои собственные силы возрастают, чтобы противостоять Роману, я инстинктивно сопротивляюсь, потому что не уверена, что переживу это столкновение.
Челюсти Романа сжаты, а плечи напряжены.
— Дверь сдвинулась, — говорит он. — Но она всё время меняется. Меняясь местами. Тебе нужно действовать быстро.
Я киваю.
— Скажи мне, где она.
Я жду, пока он поднимет руку, потом ещё, пока пульсация под моей ладонью достигает девяти баллов по шкале от одного до десяти, с которыми я могу справиться. Если она усилится ещё хоть немного, мне будет очень больно.
— Роман, — выдыхаю я. — Я не могу.… Мне нужно, чтобы ты остановился.
Он резко открывает глаза, и я смотрю в черную пустоту, в его глазах ни капли тепла.
— Я чувствую энергию твоего отца.
Я моргаю, глядя на него.
— Моего отца? В тюрьме?
Что за…?
Роман поднимает руку, отрывая нас обоих от поверхности, прежде чем поднести мою горящую ладонь к своим губам. Всё ещё держа меня за руку, он наносит руну на запястье, посылая успокаивающую магию по моей коже, мгновенно охлаждая её.
Я вздыхаю с облегчением, прижимаясь к нему, но внутри меня горит потребность в ответах.
— Мой отец всё это время был заперт в тюрьме? — спрашиваю я. — Ты бы его не нашёл, потому что никогда не бывал в этом месте!
— Я только что почувствовал его энергию, — говорит Роман, задумчиво наморщив лоб. — Но недостаточно сильно, чтобы это означало, что он физически присутствует здесь.
— Как такое возможно? — я пытаюсь разобраться в этом. — Неужели мой отец вложил часть своей энергии в тюрьму, как он вложил свою силу в тот камень, который украл Кода?
Роман задумчиво качает головой.
— Я не могу этого объяснить, но это ощущение было… не таким, как раньше. Джарет не в тюрьме, я уверен в этом, но его энергия не могла быть здесь просто так.
Я не забыла предупреждение Романа о том, что дверь сдвигается, и мне нужно знать, где она находится, прежде чем мы снова её потеряем. Сейчас с моими вопросами об отце придется подождать.
— Где ты почувствовал дверь? — спрашиваю я, сосредотачиваясь на том, чтобы добраться до своих сестёр.
— Обойди вокруг. Туда, — говорит он, указывая на узкую тропинку вдоль стены тюрьмы, но пока он говорит, здание снова меняет очертания. С тихим шелестящим звуком стены становятся выше, а форма приобретает новые углы и изгибы. Пятиугольные крылья исчезают, и через равные промежутки в верхней части здания формируются пирамиды.