У нее в голове всплыло замечание Джарвиса о том, что Гарри очень скоро прекратит свои мальчишеские проделки.
И все же почему в библиотеку?
Бессмысленно ожидать, что братья за одну ночь превратятся в ангелов.
В этот вечер обед в замке Краухерст был спокойным и относительно беззаботным. Или, вернее, должен был быть таким и, казалось, предназначен быть таким для всех, включая Гарри, однако Мэдлин, с того момента когда она поднялась по лестнице замка и вслед за Мюриэль вошла в парадный холл, чувствовала себя чрезвычайно странно и необъяснимо встревоженной.
Это ощущение — как будто ее мир слегка повернулся и его ось внезапно наклонилась — возникло у нее в то мгновение, когда она подошла к Сибил, которая встречала их у двустворчатых дверей, ведущих в гостиную.
— Мюриэль! Добро пожаловать. — Сибил и Мюриэль обменялись приветствием, коснувшись друг друга щеками. Сибил, которая была намного моложе, очень любила старшую леди. — Прошу, входите, Мэдлин!
Отвернувшись от Мюриэль, Сибил с радостью в глазах обратилась к девушке:
— Я так рада, что вы смогли прийти, получив приглашение совсем недавно. — Взяв ее руку, Сибил задержала ее в ладонях. — Просто собрался наш обычный круг, дорогая, чтобы, так сказать, дать знать, что Джарвис дома на все лето.
Не выпуская руки Мэдлин, она заглянула ей в глаза, а потом сжала пальцы. — Девочки и я, естественно, очень довольны, что он дома. То, с каким ударением это было произнесено, предполагало, что Мэдлин должна почувствовать нечто большее, чем очевидный смысл этой фразы.
— Да, понятно. — Она смущенно улыбнулась и убрала руку. — Его присутствие, конечно, очень приятно. — Мэдлин отступила, чтобы дать Гарри возможность поклониться.
Едва Мэдлин и Гарри переступили порог элегантной гостиной, как рядом появилась Белинда.
— Вот и вы! — просияла Белинда, откровенно не скрывая своего восторга. — Мы так рады, что вы смогли прийти.
— То же самое сказала и ваша мама.
Мэдлин внимательно посмотрела на девочку.
— О да! Могу сказать, она тоже рада. — Радостное возбуждение Белинды ни на йоту не омрачилось. — Пожалуй, я могу повести Гарри познакомиться с остальными. Джарвис вон там.
Почувствовав, что ее прямо-таки толкнули в том направлении, Мэдлин покорно сделала еще шаг в комнату. Вероятно, Белинда получила распоряжение облегчить положение Гарри; Мэдлин была уверена, что при сложившихся обстоятельствах это вполне справедливо, что с высоты своих шестнадцати лет Белинда будет способна управлять им, и она предоставила ей такую возможность.
Сама Мэдлин не нуждалась в помощи, тем более в таком обществе; с улыбкой кивнув леди Портлевен, собравшей на диване компанию, и миссис Интуистл, сидевшей рядом с ней, она прошла дальше в комнату — и увидела Джарвиса.
Стоя перед мраморным камином, он разговаривал с миссис Джулиард. Словно почувствовав, что Мэдлин вошла в гостиную, он посмотрел через комнату, встретился с ней взглядом и перестал говорить.
А она перестала дышать.
Но вовсе не его внешность была причиной того, что у Мэдлин перехватило дыхание — хотя, как и прежде, его высокая фигура с широкими плечами, в этот вечер одетая в великолепно сшитый светло-коричневый сюртук, делала его центром притяжения женских взглядов.
Едва уловимая властность, сопровождающая каждое его движение, от небрежного жеста руки до манеры поворачивать голову, сила и энергия, таящиеся в выразительной неподвижности его позы, — ничто из этого не являлось причиной того, что легкие Мэдлин сжались.
Ни при чем были и черты его лица, линии которого были высечены, словно резцом скульптора, настолько скупо и точно, что пугали даже в этой обстановке, создавая о нем неизгладимое впечатление как о потомке воинственных рыцарей.
Выражение его глаз, то, как он смотрел на нее, — вот отчего ее нервы так натянулись и остались напряженными.
Прежде чем ей удалось перевести дух, прежде чем она смогла о чем-либо подумать, Джарвис снова повернулся к миссис Джулиард, извинился и не спеша направился через комнату, чтобы поздороваться с Мэдлин.
Или, как подсказал ей разум, он подкрался, чтобы захватить ее руку. Остановившись перед Мэдлин и не сводя с нее глаз, он спокойно ждал, пока она, отчаянно стараясь привести в порядок мысли, подаст ему свою руку.
Его пальцы плотно сомкнулись вокруг ее пальцев, и большая часть ее нервов задрожала. Впервые в своей жизни Мэдлин узнала, что такое «скованный язык», ей удалось только кивнуть:
— Джарвис…
— Мэдлин!
Слегка скривив губы, он наклонил голову. Она совершила ошибку, взглянув на него в поисках ключа к тому, почему он смотрит на нее как ястреб, выслеживающий добычу, или как кот, следящий за птичкой, и поняла, что попалась в западню, неожиданно провалилась в гипнотизирующие, с янтарными крапинками, глубины его глаз.
У Мэдлин под кожей разлилось приятное тепло, масса безумных желаний промелькнула у нее в голове, и ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы прогнать их, снова взять под строгий контроль свои своенравные эмоции — и вернуть их обратно в реальность.
— Я…
Она замолчала и, оглянувшись по сторонам и заметив других гостей, пробормотала:
— Похоже, вы собрали местную элиту.
— Конечно. После нашей встречи со сквайром Ридли сегодня утром я подумал, что, быть может, разумнее сделать более широко и определенно известным, что я намерен остаться в имении на лето. — Отпустив ее руку, Джарвис немного повернулся так, чтобы группа джентльменов у окон оказалась у них на виду. — У меня еще не было возможности спросить, обращались ли к кому-либо еще по поводу акций рудников.
— Пожалуй, сейчас самое время узнать.
Мэдлин охотно ухватилась за эту идею, как и предполагал Джарвис.
Слегка улыбаясь, он пошел вместе с ней к группе джентльменов. Планируя этот вечер, он покопался в памяти и вспомнил одну из ее привычек: до начала обеда Мэдлин обычно беседовала с джентльменами, которые не раздумывая охотно принимали ее в свой круг, — и сейчас они расступились, освобождая место и для нее, и для Джарвиса.
— К кому-нибудь из вас обращались по поводу ваших акций рудников? — после обычных коротких приветствий спросила Мэдлин.
Джарвис стоял рядом с ней, проявляя интерес, но предоставляя ей возможность задавать вопросы; как обнаружилось, лорд Морстон и лорд Портлевен оба слышали о молодом человеке, занимающемся опросом, но к ним он еще не обращался.
Разговор быстро перешел к сельскохозяйственным делам — к полям и урожаю, и мистер Катерхем спросил у Мэдлин, каков, по ее прогнозам, будет сбор с акра в этом году. Пока она отвечала, Джарвис наблюдал и узнавал новое — но не об урожае, а о Мэдлин.
Мэдлин почти мгновенно почувствовала его пристальное внимание, но по какой-то причине, которой он пока не понимал, она не отреагировала так, как обычно реагируют леди. Джарвис совсем не был в восторге от того, что она почувствовала его интерес так мгновенно, тем более что потом как будто решила, что такого просто быть не может, что сама идея просто нелепа.
Тем не менее Мэдлин смутилась, ему удалось достаточно ясно разглядеть ее неподдельное удивление, чтобы это понять. Несмотря на то что это не входило в его прямые намерения, Джарвис добрался до нее — проник за ее маску настолько, чтобы Мэдлин по крайней мере заметила, что он как мужчина проявляет к ней интерес. Но затем она вздохнула и, очевидно, отогнала от себя эту мысль.
Пока Мэдлин разговаривала с собравшимися джентльменами, Джарвис позволил своему взгляду очень осторожно соскользнуть с ее лица вниз.
Теперь, когда ее тело не было закутано в ярды плотной саржи, а искусно заключено в оболочку из темно-фиолетового шелка, Джарвис чувствовал приятное удовлетворение: он оказался прав — Мэдлин обладала привлекательной фигурой.
Ее груди, верхние выпуклости которых благопристойно прикрывало тонкое шелковое кружево, были, безусловно, соблазнительно пышными, но не перезрелыми, линии шеи, плеч и рук достаточно грациозными, бедра были приятно округлыми, а ноги, скрытые под шелковыми юбками, оставляли простор для мужского воображения.