— Что это? — резко воскликнула Суи и подскочила к подруге.
— Что? — всполошилась Мэйлинь опасаясь, что слишком усердно выметала из печи золу, и та могла попасть на корзины с продуктами.
— Звук! — Суи повторила вздох Мэйлинь, а потом приобняла ее за плечо и приблизив к ней лицо, прошептала: — Кажется, я догадалась…
— Суи, о чем ты говоришь?
— Это взход нераздельной любви!
Мэйлинь отпихнула ее от себя, и Суи села на пол, громко рассмеявшись, после чего снова подвинулась к подруге:
— Кто он? Кто же украл твое сердце?
— Ты путаешь, Суи, — Мэйлинь слабо улыбнулась, — он его не украл, он истыкал его иголками, как морской еж.
— Иголками? — занервничала Суи. — Тебя что, кто-то проклял?
— Вот это уже больше похоже на правду…
— Да что случилось? Мы же подруги, мы же обещали, что будем всем делиться и рассказывать правду, что бы ни случилось.
— Да ну? — усмехнулась Мэйлинь и бросила взгляд на ее живот.
— Мне просто нужно было время, чтобы рассказать тебе о таком, — смутилась Суи.
— Вот и мне нужно время. Этот человек будто хочет со свету меня сжить. — Мэйлинь почувствовала, как в ней поднялась волна злости. — Его слова ранят, он толкает на дурные поступки, использует меня и норовит затянуть в самую пучину! Как же я его ненавижу. Да! Вот это слово — ненависть. Как только я его вижу, мне хочется впиться ногтями в его личико и выцарапать эти проклятые глаза! Ну почему боги даровали ему такую внешность? Почему он умеет так больно задеть, что я потом не сплю ночами? Почему я вообще постоянно думаю о нем? Он же мерзавец, он же… — Мэйлинь так сильно разозлилась, что не заметила, как перешла на сэянский, используя все ругательства, какие только знала.
— Ох, — теперь пришла очередь Суи вздыхать. — Все действительно намного хуже.
— Так я тебе о чем и говорю! — прошипела сквозь зубы Мэйлинь. — Будь он проклят и обращен в каракатицу. Пусть вся его еда всегда будет соленой, как морская вода, а вся его жизнь горькой, как комбу!
— Как что? — Суи не поняла последнего слова, но тут же нервно отмахнулась от него: — Ой, да не важно. Лучше скажи, кто он? Неужели это тот самый линши? — догадалась Суи и испуганно закрыла ладонью рот.
Мэйлинь бросила на подругу гневный взгляд.
— Теперь понятно, почему ты так злишься, — печально ответила Суи и приобняла Мэйлинь. — Это и правда все очень сложно. Ведь ты ему совсем не пара, такое непросто принять.
— Боги! Да при чем тут это!
Суи снова засмеялась, наблюдая как Мэйлинь ожесточенно бросилась выгребать оставшуюся золу.
— Знаешь, Мэйлинь, почему тебе так трудно? Потому что ты не умеешь мечтать. Если бы ты позволила себе хотя бы вообразить, что такие, как вы, могут быть вместе, то не пыталась бы сейчас разнести эту печку веником.
Мэйлинь закатила глаза. В отличии от Суи, она жила настоящим и четко отделяла реальную жизнь от сказок. Но лучше пусть ее подруга думает, что она так взволнована последние дни из-за глупой влюбленности, чем узнает, в какие неприятности втянул ее этот гнусный хайшан. Мэйлинь не хотела сейчас волновать Суи.
— Не жди меня сегодня вечером у ворот, — сменила тему Мэйлинь. — Я должна буду забежать в еще одно место и только потом пойду домой.
— Интересно, куда же ты пойдешь? — с наигранной подозрительностью улыбнулась Суи, но, видя серьезный вид подруги, отмахнулась. — Ладно, ладно. Не хочешь пока что рассказывать — не буду пытать. Не забудь только про предложение тетушки Фуян. Такой шанс упускать нельзя.
Глава пятнадцатая
Мэйлинь еще утром узнала у охранников гостиницы, куда этим вечером направился Чунзы. Те смеялись над ней, приняв ее за очередную воздыхательницу, а она старалась изо всех сил не раскраснеться.
Направив письмо с посыльным к господину Лиджу о месте встречи, она поторопилась туда после работы.
В Синтору пришло время дождей, и неприятный промозглый ветер забирался через воротник жакета. Зимой богатые горожане носили шубы из дорогого меха, накидывая сверху разноцветные халаты, чтобы подчеркнуть статус. Бедняки же пихали солому в подкладку верхней одежды. Кто смог накопить, покупал вату или собачью шерсть. Мэйлинь не смогла купить себе даже длинной накидки и ходила в жакете с соломенной набивкой. Когда трава намокала, от пота или дождя, — она источала неприятный прелый запах, и приходилось постоянно расшивать подкладку и набивать ее по новой. Мэйлинь ощущала себя самым настоящим огородным чучелом.