А вот хозяйка Ицин какое-то время жила в Тивии. Ее мать и маленькие сестры погибли во время плавания, она осталась с отцом. Денег на то, чтобы продолжить путь до Синторы, у них не было, поэтому они обосновались в этой провинции. Хозяйка не рассказывала подробностей, единственное, что она упомянула это то, что отец продал ее в публичный дом. Как она выжила, что делала и каким способом перебралась в Синтору, Мэйлинь не представляла, знала лишь, что Ицин пришла в Виту со злостью всердце, решимостью и мешком денег. Она основала тут гостиницу и до сих пор помогала сэянским девушкам, в силу возможного.
Мэйлинь добежала до дома, быстро вошла внутрь и кинулась к своей циновке. Отогнув одну из досок пола, ее рука нащупала тканевый сверток — те небольшие сбережения, что удалось скопить.
— Что ты делаешь? — Подошла мать. Она догадалась, что именно Мэйлинь сжимала в руке. — Теперь ты прячешь от семьи деньги и тащишь их из дома?
— Это на врача. И я сама заработала эти деньги.
Мать не ругалась и не кричала, только вздохнула и цокнула языком:
— Нагуляла, значит.
Это был не вопрос, а утверждение, и Мэйлинь вздрогнула, нервно покачав головой. Как ее мать могла такое про нее подумать?
— Матушка, ты не так все поняла, это врач не для меня. Я не позорила семьи. Если бы ты хоть чуточку доверяла мне, если бы ты немного попыталась понять и узнать меня…
— Уже не важно. Я договорилась с госпожой, которая живет в большом доме, она щедро заплатит за то, что ты будешь ей служить. Но главное не это, а то, что она не выпускает своих слуг из дома, ты будешь работать там, а не мотаться по улицам с мужчинами. Служба займет у тебя два года, как раз успеешь образумиться, а слухи вокруг тебя улягутся и забудутся.
— Ты продала меня? — Мэйлинь вскочила на ноги. Удивление и злость встали комом в горле.
Но мать не стала больше с ней разговаривать, она взяла ткань с нитками и ушла шить во двор. Мэйлинь чувствовала, как стучит ее сердце и вздымается грудь, она не могла поверить в услышанное. Как теперь быть? Что ей делать? Мать действительно продала ее на службу на целых два года? Что же будет с Суи?
Мэйлинь опомнилась, вспомнив о подруге и выбежала из дома, направившись в гостиницу.
Если мать действительно так поступила, то как она поможет Суи справиться с ее бедой, а теперь еще и с Бию? И ведь это Мэйлинь навлекла на Суи злость старшей служанки. Ей захотелось, чтобы та действительно оказалось виноватой в убийстве, тогда ее забрали бы в Ведомство безопасности. Это ужасное место и никому не пожелаешь там оказаться, но зато Бию не сможет оттуда навредить Суи.
Завтра Мэйлинь должна была встретиться в комнате убитого с Бию. Нужно поговорить с Лиджу. Если старшая служанка окажется не причастной к убийству, то Мэйлинь ничего не останется, как умолять линши, чтобы тот напугал Бию или пригрозил не трогать Суи. Если надо, то Мэйлинь будет валяться в его ногах, лишь бы хоть как-то уберечь подругу. А что еще ей остается? Если мать продала ее работать в дом, из которого не будет выхода, как ей еще помочь?
Мэйлинь вбежала на кухню гостиницы. С нее градом лился пот, коса растрепалась, а лицо все было в пыли. За такой вид хозяйка Ицин лишила бы ее части денег, если бы увидела. Но все это ее не волновало, особенно когда она увидела улыбку на лице Суи.
Врач действительно приехал, и ноги подруги были уже аккуратно забинтованы, а сама она ела горячие пирожки, которые принесла тетушка Фуян.
— Я тут, как знатная госпожа, — засмеялась Суи. — Сижу, ничего не делаю, только ем, да по сторонам глазею.
— Ожог не сильный, — сказал врач, подойдя к Мэйлинь. — Видимо вода не была кипятком, так что все обойдется даже без шрамов, если будете использовать эту мазь.
Он отдал бутылек с лекарством и забрал плату. Слова, сказанные знахарем, заставили Мэйлинь вспомнить момент, когда корыто опрокинулось на ноги Суи. Вероятно, тот пар, что она увидела был вовсе не от воды, а от мяса, которое она поливала соусом. Может и подножка Бию ей тоже привиделась?
Мэйлинь бросила взгляд на Бию, которая сидела на привычном месте, кидая кости. Пожелтевшие фигурки разлетелись по полу, и старшая служанка улыбнулась. Видимо, боги сулили ей удачу.
Глава девятнадцатая
Мэйлинь встретилась с Лиджу утром в лавке со специями. Вчера вечером она отправила ему записку, в которой кривыми символами написала короткое послание.
Она старалась выводить иероглифы со всем усердием, но те все равно скакали по листу, как водяные блохи. А еще она никак не могла вспомнить, как пишется слово «должны» и вписала то, что подходило по смыслу: