— Мэйлинь, — позвала ее Суи, — расскажи, что там случилось. Я слышала, что нашли мертвого мужчину. Но почему именно ты его нашла? С какой стати ты вообще стала обслуживать второй этаж? Тебя повысили, а ты не посчитала нужным поделиться этой новостью с подругой? — Суи хитро прищурилась, улыбнулась и весело добавила: — Зазналась, что ли? А этот молодой служитель закона такой красавец! Будто сошел со страниц любовных романов. Ты ему случаем не приглянулась? А то больно молчаливая сидишь. — Суи вновь обратилась к своим мечтам, как часто любила делать за работой. — Вот было бы здорово, чтобы у тебя все случилось как в «Заледенелой печали». Там тоже простая служанка вдруг понравилась богатому господину. Она поначалу не поверила в его чувства. Оно и понятно: с чего такому, как он, понадобилась простушка? Но когда он спас ее от жадной матери, пожелавшей продать собственную дочь в бордель, тогда их чувства наконец раскрылись.
— Суи, ты такая иногда дурочка, — засмеялась Мэйлинь. — Этот господин не из тех, кто будет тратить свое ценное время на спасение простолюдинок. Да и какой будет жизнь для таких влюбленных? Их не примут родители и не поймут друзья.
— Ой, да сдалось тебе чужое мнение, — Раздраженно отмахнулась Суи, — в книге они уехали в другую провинцию и все у них сложилось.
— Это в книге, — Мэйлинь отставила чашку и принялась помогать подруге чистить овощи.
— А все-таки здорово бы было. Тогда эти зазнавшиеся клуши со второго этажа треснули бы от зависти. — Суи бросила короткий взгляд на вошедшую в кухню Бию. — Смотри, как щеки надула. К нам идет, небось сейчас будет командовать, будто ее назначили генералом в королевскую гвардию. Поди, сама еще лет пять назад капусту мыла.
— Что тебе сказал тот капитан? — резко спросила подошедшая Бию. Она вертела в пальцах нанизанные на веревку деревянные бусины. Обычно на таких украшениях в Синторе вырезались имена умерших предков и считалось, что если часто их произносить про себя, то духи помогут в делах или личной жизни. Мэйлинь не ответила на вопрос Бию, сосредоточенно продолжая очищать лук, и та вновь обратилась к ней: — Ты меня слышишь?
— Мы, вроде бы, с тобой не знакомы, — безразличным голосом отозвалась Мэйлинь. Ее задело, что Бию соврала капитану, из-за чего у него появились лишние подозрения.
— Ты же слышала, что сказала хозяйка, я была так напугана, что не подумала о последствиях. Любой бы испугался линши, когда он норовит найти виновника. Такие люди, как он, легко обвиняют бедняков во всех грехах. Ты и сама после разговора с ним бледная, как дайкон.
— Он будет искать преступника. — Мэйлинь не умела долго хранить в сердце обиду. К тому же, Бию была права — любой бы испугался и постарался как можно скорее отвести от себя внимание и подозрения человека из Ведомства безопасности. Но все равно, теперь Мэйлинь будет осторожнее с этой Бию. — Тебе повезло, что ты обожгла руку.
— Да, боги и предки отвели. — Бию сдвинула очередную бусину, словно в подтверждении своих слов и приложила ладонь к перебинтованной кисти. — Я с самого утра, как чувствовала, что что-то непременно случится. — Она еще какое-то время стояла, но видя что Мэйлинь не намеревается больше ничего ей рассказывать, Бию уперла руки в бока и вернулась к командному тону: — Поторопитесь, у нас сегодня много гостей.
День пролетел, как одно мгновение. Работы было много, и она не позволяла погружаться в переживания. За окнами гостиницы начало вечереть, шум торговцев, заполонивших улицы, сменился голосами мужчин и приглушенным смехом продажных женщин. Гостиница находилась в Нижнем Городе — районе удовольствий и развлечений. Днем это место ничем не выделялось, но вечером зажигались яркие фонари, разносилась веселая музыка, появлялись десятки рикш и портшезов, сюда стекалось множество мужчин, на поясе которых красовались раздутые кошели, привлекающие внимание мелких воришек. Первое время после переезда в Виту Мэйлинь боялась такого количества людей и звуков, но потом она стала воспринимать это за шум волн и успокоилась. К тому же для воров она была не привлекательной целью, а от неприятных похотливых взглядов научилась скрываться, пачкая лицо сажей. Так поступали многие девушки, кто был вынужден поздно возвращаться домой: чем омерзительнее выглядишь, тем выше шанс добраться невредимой.