— Так значит, императрица все-таки смогла до него добраться… — Грустно завершила историю Мэйлинь. — И ты просто пытался разобраться кто именно это сделал, чтобы отомстить? Но почему ты выбрал меня и зачем?
— Не совсем. Я знаю Сианга так же хорошо, как и принца. И я догадывался, что если что-то пойдет не так, то Сианг может обратиться к сэянцем за помощью. Вы ведь друг друга не бросаете? По крайне мере, от денег вы точно не отказываетесь, а есть то, что сэянцы продают только сэянцам. Но я не мог действовать в открытую. Императрица не должна была знать, что принц ищет Сианга. Она не должна была знать, что мы его найдем.
— И поэтому ты решил использовать меня, когда увидел на моей шее ракушку?
Лиджу кивнул.
— У Сианга точно такая же. Он с ней так и не расстался. У меня не было выбора, я должен оберегать принца и заботиться о его душевных переживаниях.
— Какое благородство! — злорадно выпалила рассерженная Мэйлинь. — Ты готов был сломать мою жизнь, казнить мою семью, и тебе совсем наплевать, чем бы это все кончилось для меня. Неужели нельзя было поступить иначе? Ведешь себя, как гнусный хайшан.
— В таком случае, ты ведешь себя, как кальмар.
— Кальмар? — опешила Мэйлинь.
— Да, Сианг мне кое-что рассказывал о морских обителях. Кальмары в момент опасности выбрасывают бесполезные чернила и мчатся, не глядя по сторонам. Глупое создание, не способное за себя постоять, но при этом чрезмерно любопытное. Я беспокоился за тебя, — внезапно признался Лиджу. — Потому что я не плохой человек. Я был вынужден запугивать и угрожать тебе, потому что ты постоянно лезла куда не надо. Я даже рассказал тебе историю про виссон, но ты продолжала смотреть на меня с вызовом и готовностью снова сделать все по-своему, и я был просто обязан напомнить тебе, что ты простая девушка.
— И поэтому ты сравнил меня с досками? — возмутилась Мэйлинь. Возможность общаться на равных, без вежливых приставок и званий, придала ей смелости.
— Это было грубо, признаю. Я исправился и считаю теперь тебя кальмаром.
Лиджу явно пытался сгладить углы в нарастающем негодовании Мэйлинь, но вода уже пробила плотину.
— Да, что ты, сухопутная мурена, знаешь о кальмарах! — она недовольно скривилась. — Попробуй его поймать, ни за что не сумеешь! Это самое шустрое создание, а его чернила ослепляют не хуже вспышки молнии.
— Сухопутная мурена? — Переспросил Лиджу и сдвинул брови. Вся бравада Мэйлинь тут же спала от вида нахмурившегося линши. — Что за чушь?
Он разразился громким смехом. Сначала Мэйлинь испугалась, а потом поняла, что прекратила видеть в нем опасного красавца-линши. Она видела теперь Лиджу, у которого появлялись мелкие морщинки у глаз, когда он смеялся и у которого просто был сложный для ее понимания синторский характер.
Глава двадцать четвертая
Ей снился город. С его каменными стенами, мощеными улицами и холодным дождем. Влажность, словно прозрачный виссон, окутала дымкой дома и лица прохожих. Все обратилось в силуэты и тени. Сложно было понять, где она находится, но чувства подсказывали, что это была Вита. Только вот казалось, что Мэйлинь — незваный гость, которому тут не рады.
Она завернула за угол, очутившись на широком бульваре. Выжженная солнцем трава зашуршала, зашумели деревья. Все вокруг загудело, будто злясь на то, что она посмела здесь оказаться. Здания, которых ей раньше не доводилось видеть в Вите, смотрели на нее черными дырами окон, скрипели распахнутыми дверьми и наступали на нее. Стало трудно дышать. Пространство сужалось, давило и готово было навалиться на Мэйлинь, из-за чего она перепугалась и бросилась прочь.
Бежать было трудно, ноги не слушались и, несмотря на все усилия, двигались с трудом. Но чем больше она старалась, тем сильнее ощущала, что за поворотом непременно будет ее дом. Она преодолела бесконечно длинное расстояние бульвара, обогнула страшное строение, тянувшее к ней свои поломанные ставни с первых этажей, и забежала за угол.
Там, вдалеке, переливаясь в солнечных лучах, виднелась покрытая соломой крыша ее дома. Она была такой яркой и теплой, что Мэйлинь даже почувствовала запах сухой травы, но его тут же перебило зловонием городских отходов. Вокруг нее все было мрачным, тусклым и покрытым белой дымкой. Хотелось как можно скорее выбраться из этого мрака и очутиться рядом с близкими людьми. Но город не отпускал. Он стиснул Мэйлинь, как сети опутывают рыбу, и готов был бросить ее под каменный пресс.
Рядом с домом Мэйлинь заметила Суи. Подруга грузила на телегу вещи, собираясь покинуть Виту вместе с Жуяном. Мать и отец Мэйлинь переступили порог, обняли Суи, словно та была их дочерью и передали корзины с продуктами.