Наступала ночная смена тех, кто работал в гостинице. Хозяйка брала на нее самых дерзких, страшных и боевых девушек. Несмотря на то, что ее заведение не допускало в свои стены нищих, плохо выглядящих или бандитов, мужчины все равно оставались мужчинами. Даже одетые в шелка и жемчуга они могли приставать к работницам. Раньше Мэйлинь, казалось, что образование и статус меняет людей, но теперь она точно знала, что если кого-то плохо воспитали, то никакие деньги и родословная не сделают из него человека.
Она сняла с веревок во внутреннем дворе высохшие простыни и отнесла корзину в подсобку, где сидела Суи, которая аккуратно складывала их в стопочки.
— Заступает ночная смена, — послышался голос хозяйки, которая заглядывала во все помещения, чтобы удостовериться, что работники справились со своими задачами и их можно отпускать домой.
Мэйлинь вдруг вспомнила, что так ничего и не узнала для капитана. Она даже не успела обдумать, как собирается это сделать, стоит ли рассказать хозяйке или, может, вообще ничего не предпринимать и солгать, что ничего не получается выведать? Но что, если он и вправду отправит ее семью в тюрьму? Если он не найдет виноватого, то точно обвинит во всем ее. Ведь он человек Ведомства и, если не выполнит свою работу его могут наказать. Вряд ли суду вообще интересно, кто на самом деле преступник, важнее быстро закрыть это дело, чтобы не пошли слухи, будто нет никакой пользы от Ведомства. Да и весенние праздники уже на носу, Ведомство должно показать правителю, что город готов к шумному торжеству, а для этого не должно быть нераскрытых убийств, тем более, богатых горожан. А то, что тот убитый мужчин явно не был простым человек Мэйлинь не сомневалась. Она помнила, как переливался шелк впитывая кровь.
— Суи, — Мэйлинь закончила свою работу и присела рядом с подругой, чтобы помочь той быстрее управится с простынями, — как думаешь, кем был тот мужчина? Ты не спрашивала об этом у Жуяна?
Жуян служил в гостинице охранником у центрального входа. Он уже второй год ухаживал за Суи, но дальше их отношения не развивались. Мэйлинь неоднократно говорила подруге, что он вертихвост и просто тешит самолюбие, раз крадет у девушки ее ценные годы на простое ухаживание. Любой другой уважаемый мужчина давно бы сделал предложение. Но Суи всегда смеялась на ее слова и отмахивалась. Говорила, что он молод, откуда у него деньги на свадьбу? Родители Суи хотели, чтобы их дочь вышла замуж, как того требовали традиции, они давно уже накопили ей приданое и не намеревались отдавать это какому-нибудь проходимцу с двумя медяками в суме.
— Могу спросить, если тебе интересно, — ответила Суи, — но, вообще, мы на встречах обычно говорим о других вещах. — Она прищурилась и хитро улыбнулась. Мэйлинь нахмурилась, как поступают пожилые женщины, заслышав подобное.
— Все-то он голову тебе забивает глупостями. Ну вот сколько можно читать стихи под луной? Он, наверное, уже всех поэтов по пятому кругу процитировал.
— Он плохо умеет читать и потому сам их пишет для меня, — восторженно оправдала своего возлюбленного Суи.
— Лучше бы деньги зарабатывал, рифмоплет. Все другие мужчины ради семьи по ночам в порту груз таскают. Если бы он год так поработал, то и на свадьбу бы скопил.
— Ты прям как моя мать! То-то вы друг другу так нравитесь, она меня вечно потом пилит, что ты с умом в голове, а я с каштанами. Говорит, что когда смотрит на меня и на мои поступки, то слышит, как они стучат друг о дружку. — Суи в подтверждении своих слов замотала головой и выбила дробь пальцами о деревянный пол.
Девушки засмеялись, после чего поднялись, закрыли подсобку и пошли к выходу из гостиницы. Перед тем, как разойтись в разные стороны, они обнялись и пожелали доброй дороги.
— Суи, — на прощание поинтересовалась Мэйлинь, — ты не будешь против, если я сама у Жуяна спрошу о том госте?
— Конечно, спрашивай! — Суи чуть замялась, расправляя подол юбки. — Может, заодно намекнешь ему на наше будущее?
Мэйлинь тепло улыбнулась и кивнула. Пусть Суи и была немного ветреной, но любая девушка понимала, что время скоротечно, а без мужа после смерти родителей ей будет совсем тяжело в этом мире.
Глава четвертая
Перед тем, как распрощаться у ворот гостиницы, Мэйлинь и Суи какое-то время смеялись, намазывая лица друг друга сажей из печи. Хозяйка, которая заглянула на кухню, неодобрительно цокнула языком, но девушки знали, что так она проявляла наигранное неудовольствие, свойственное всем взрослым. Госпожа Ицин сама обучила их этому способу стать невидимыми для алчных и недобрых взглядов. Поэтому сейчас, когда Мэйлинь шла по вечерним улицам, единственным, кого ей стоило опасаться, это таких же простых работяг, как она сама. Подобные мужчины могли позволить себе только очень дешевых проституток, и то если повезет. Поэтому всегда был риск, что кто-то недобрый сердцем и темный на помыслы может начать приставать даже к самой жуткой замарашке. Тогда могло спасти только то, что ты принадлежишь к какому-нибудь сообществу. Например, рядом окажется сэянец, который вступится за тебя. Никто не пожелает ввязаться в ссору с целой общиной. Но несмотря на это, Мэйлинь все равно шла быстро и держала голову склоненной, пряча лицо и стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Бывали случаи, от которых не спасало ничего: когда мужчины не только насиловали, но и убивали, что давало им шанс избежать наказания, ведь если жертва мертва, то кто пожалуется?