Родители не с первого раза поняли, что он пришел вовсе не для того, чтобы бросить их в тюрьму, а чтобы поблагодарить.
— Ваша дочь оказала огромную услугу дворцу. Я не могу называть имен тех, кому она помогла, но знайте, что выше них только небо.
Дослушав до конца, отец склонился в низком поклоне, насколько позволял его возраст, а мать вновь кинулась в ноги. Плохо понимая синторский, она решила, что ее дочь натворила бед. И лишь после того, как Лиджу трижды повторил, что благодарен и хотел бы наградить семью за то, как они воспитали Мэйлинь, родители успокоились.
— Он не будет нас казнить, поднимайся, — устало обратился отец к матери. Он понимал язык лучше нее, особенно сейчас, когда из-за волнения она не узнавала даже знакомые слова.
— Мы принимаем вашу благодарность и награду.
Отец поклонился Лиджу.
— Провинции нужны такие люди, — продолжил он свою явно заранее заготовленную речь. — Такие люди необходимы и при дворе. Я хотел бы взять на себя смелость и просить вас отпустить Мэйлинь на службу во дворец.
Теперь замерла в недоумении и сама Мэйлинь. Она уставилась на Лиджу, в то время, как ее родители вопросительно смотрели на нее.
— Туда не берут кого попало, а ваша дочь доказала, что верна Синторе и ее правителю. К тому же, во дворце хорошо платят, там самое безопасное место, но есть только одно неудобство, оттуда нельзя просто так выходить. Но у вашей дочери будут выходные, в которые она сможет вас посещать.
Он замолчал, внимательно наблюдая за реакцией родителей. Но те словно позабыли даже родной язык.
— Я не тороплю с решением. Можете подумать об этом в течении нескольких дней. Добавлю только, что жалованье выплачивается каждый месяц, еду и одежду предоставят во дворце. Работать она будет на женской половине, туда не пускают никого, кроме евнухов и стражей, которым запрещено общаться с обитателями покоев. Если вашей дочери повезет, и она проявит себя надлежащим образом, то обеспечит себе сытую старость.
Видя, что никто не намерен ему отвечать, Лиджу поклонился и покинул дом.
Мэйлинь очнулась от услышанного и выбежала следом.
— Лиджу! — Она подбежала к нему и прошептала: — Что это только что было? Ты серьезно?
Он кивнул.
— Почему ты не сказал об этом мне?
— Я решил этот вопрос только сегодня утром.
Решил, даже не спросив ее? В Мэйлинь проснулась обида и злость, он снова поступал так, словно она была его вещью. А вдруг ей совсем не захочется идти во дворец? Почему он вообще решил, что ей нужна помощь?
— Ты не примешь такое выгодное предложение?
Она молчала.
— Куда ты сейчас идешь? — Лиджу либо не заметил, как хмурится Мэйлинь, либо делал вид, что это от него ускользнуло.
— В гостиницу.
— Это хорошо. Госпоже Ицин следует знать, что ты уходишь от нее. — В его голосе проскользнуло злорадство. — Не говори ей про дворец, скажи, что мать отдает на другую службу. Если она предложит помощь, откажись.
Еще одно решение за нее. Никогда они с Лиджу не поймут друг друга! Она бы не смогла бросить семью, как он. Но так хозяйка Ицин не втянет ее в свои темные дела, да и с матерью общаться не придется. Она даже сможет иногда навещать в выходные Суи. Что ни говори, а Лиджу все продумал и отказываться от такого было бы глупо.
— Нам по пути. — Лиджу вышел на дорогу. — Твоя мать, наверное, смотрит в окно, так что я пойду следом.
Мэйлинь оглянусь, и в самом деле увидела лицо матери. Оно выражало беспокойство, даже страх. Конечно, она боялась, но не за свою дочь, а за семью. В ее глазах так и читалось, что, несмотря на все заверения линши, она считает Мэйлинь грязной девкой, которая принесла в дом позор.
Она развернулась и пошла вдоль дороги.
Вокруг все было точно таким же, как и в другие дни: внутри тесных улиц бедного квартала кипела жизнь. Между спешащими людьми сновали дети и потрепанные коты, в закоулках просыпались от ночной попойки те, кто на днях получил плату. Совсем скоро рядом с ними появятся их жены, которые будут громко кричать и размахивать руками. Для них это было не в новинку, они точно знали, где сейчас их непутевые супруги и потому спокойно развешивали выстиранное белье на протянутых между домами веревках.
Мэйлинь шла, утопая в шуме голосов и звуках города, а еще отчетливо ощущала, что Лиджу идет за ней.
Кто знает, подумала она,вдруг Суи права, и есть чувства сильнее воли богов и законов людей? Она была уверена, что если пойдет во дворец, то их связь с Лиджу не оборвется. Может, ей пора начать думать не только о семье, но и своем будущем в этой провинции? Теперь, когда она узнала, что Лиджу и сам был сэянцем, хоть и отрицал это, ей показалось, что у них есть шанс на отношения. Да, они по-разному смотрят на жизнь, но что, если это даже хорошо? Земля, вода, небеса и огонь отличаются друг от друга, но именно они создают и поддерживают жизнь. Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, со стороны разума, а не чувств…