Мэйлинь попрощалась кивком головы с проводниками и вошла в дом.
— Я дома, — она произнесла это по привычке.
Крохотная комнатушка с печью и тремя циновками. Под потолком висели засушенные травы, засоленная курица и несколько связок чеснока и лука. Здесь было так тесно, что произносить приветствие не требовалось, все и так видели, кто вошел.
— Умойся и помоги мне с ужином. — Мать перебирала фасоль, бережно складывая каждое зернышко на тарелку.
Отец же сидел на одной из циновок и при слабом свете лучины вырезал деревянного коня. Мэйлинь стыдилась признавать, что любила отца больше матери, что бывает редко в сэянских семьях, потому что девочка — это обуза и лишний рот, а Мэйлинь еще и родилась, когда уже никто не ждал детей в силу возраста. Она была слабой и никчемной девочкой, много болела, не могла выполнять как следует всю ту работу, что поручала ей мать. К тому же, на тот момент еще был жив ее старший брат, в отличии от других детей, которые, увы, не дожили и до шести лет. Мать любила сына, отдавая ему всю тепло и заботу, а отец был горд, потому что сыновья — это всегда хорошо. И хотя дочери — сплошные траты и головная боль, отец Мэйлинь отчего-то сильно к ней привязался. Может, потому что, часто болея, девочка была вынуждена сидеть с ним в лодке, пока мать уходила на рынок, а вдвоем, посреди огромного моря, близкими становятся даже враги. Вскорости оказалось, что Мэйлинь справлялась с добычей рыбы, губок, моллюсков и крабов ничем не хуже мальчишек. А после того, как их брат навлек на семью беду, что погнала их прочь в чужую провинцию, отец и вовсе уверился, что сами боги послали ему такую славную дочь. Только вот мать так не считала. Она верила, что была проклята этими богами, раз рожая сына за сыном, она тут же их теряла и выжила только дочка, появившаяся на старости лет. Мать часто ворчала, что во всем виновата свекровь, ведь та пожалела денег на их с отцом свадьбу, и они не принесли богам должных даров.
При таком отношении Мэйлинь не могла поделиться с матерью переживаниями и попросить у нее совета, как быть с капитаном. А помощь старшего ей была необходима, так как она жутко боялась линши и еще больше — этого господина Лиджу. Его красивое лицо со злобными глазами и насмешливой улыбкой до сих пор вызывало мурашки по спине. Ей казалось, что если она начнет помогать ему в расследовании, то такой, как он, непременно потом с ней расправится, чтобы она не удумала, будто он ей должен. Не обязательно убивать, достаточно выдворить из города, и тогда она и ее семья точно погибнут от голода или холода.
После ужина Мэйлинь присела рядом с отцом и стала помогать ему, убирая стружки и поднося лучину так, чтобы свет попадал на изгибы будущей игрушки, которые ловко вырезали ножом родные и загрубевшие руки. Она вспомнила, как эти покореженные старостью и тяжелым трудом насаживали на крючкок червей и плели крепкие сети.
— Чего вздыхаешь, как бабка на поминках? — Не отрываясь от работы, спросил отец. Он хорошо знал дочь и читал ее, как погоду на море.
— Что бы ты сделал, отец, если бы перед тобой встал выбор: потерять лодку в шторме, получать наказание за кражу риса или сидеть в доме, видя, как голод убивает твоих детей?
— Взрослые вопросы задаешь, — усмехнулся старик. — Не знаю, что с тобой приключилось, но если занесенный меч ближе к шее, чем возможное наказание за будущий проступок, то сначала надо избавиться от меча.
— Во что опять вляпалась эта глупая девчонка? — влезла в разговор мать. — Только попробуй что-нибудь вытворить, и я быстро выдам тебя замуж за того пьяницу из дома напротив. Он уж выбьет из тебя всю дурь!
— Я ничего не натворила, мама, — тихо ответила Мэйлинь и подумала:
«В отличии от старшего брата, который вынудил нас вести такую жизнь, но ты его почему-то никогда не ругаешь».
— Будь тише утренней волны и незаметней дневной тени, — добавила мать. — Я не хочу разгребать твои проблемы. Ты — часть семьи и, к тому же, женщина, твое дело не доставлять забот, пока не выйдешь замуж и не покинешь нашу семью.
Мэйлинь сжала кулаки, но промолчала.
— Отстать от нее, старая, — прикрикнул отец. — Она приносит домой деньги и, если пришла за советом, значит, думает о последствиях своих поступков. Хоть одного разумного ребенка нам подарили боги, а ты и этого сжить со свету норовишь.
Не желая становится причиной раздора, Мэйлинь тут же сменила тему, рассказав, как сегодня подглядывала за стряпухой на работе, пока очищала овощи. Все в семье знали, что Мэйлинь очень хотелось стать поваром, но, к сожалению, у нее не было образования и никто бы не захотел брать в подмастерья сэянскую девушку, которая не отличит молотый перец от пепла. Но ее мечта не угасала, и она делилась с отцом рассказами, как иногда подглядывала за тем, что готовят на кухне в гостинице. Этот разговор и совет отца успокоили волнения, и Мэйлинь ложилась спать, полная уверенности в том, что ей стоит хоть что-то вызнать для капитана, и она сможет смешать правду с ложью, притворившись, что большего выведать не удается. Тогда господин Лиджу поймет ее бесполезность и оставит в покое.