Так у них в полном молчании прошла неделя. А потом вдруг без звонка приехал следователь Николай Фоменко. Валерия провела его в гостиную, где полулежал на диване Андрей, нажимая в режиме автомата кнопки на пульте от телевизора. Он не встал, чтобы поздороваться с другом, просто устало кивнул. А Валерия опустилась на стул и до боли сжала на коленях руки в ожидании очередной ужасной новости.
— Я коротко, — сказал Николай. — Так, чтобы вы были в курсе. Сегодня ночью неизвестный или неизвестные напали на бизнесмена Герасимова. Сильно избили, но опасности для жизни нет. Утром Герасимова на его частном самолете отправили в клинику в Швейцарии. Версии у следствия две: вымогательство и разборки конкурентов. Поскольку неподалеку есть довольно криминальный объект под названием «тихая студия», я допустил, что злоумышленник может укрываться там. Место безлюдное, мало кому известное. Сейчас там идет обыск. И да, еще такая неприятность. Произошла утечка в Сеть секретных материалов нашего отдела. Как раз по поводу смерти Дины Васильевой. Подробности, заключение первого эксперта и мнения врачей. Мы в недоумении, но у меня на всякий случай готов рапорт об отставке.
— Господи, — выдохнул Андрей. — Зачем ты это сделал, Коля? Это же самоубийство.
— А ты зачем, друг и придурок мой дорогой? Наверное, потому что мы с тобой и есть самоубийцы.
— Я, кажется, поняла, что вы оба натворили, — потрясенно произнесла Валерия. — И как он умудрился ночью выскочить, Коля, я не представляю. Наверное, я наконец крепко уснула. Но спасибо тебе, Николай, что прикрываешь его. Вадиму ничего не сделается, в этом я уверена. Его с детства били по морде, и это всегда было заслуженно.
— Пожалуйста. — Николай коснулся ее руки. — Это же мечта — один раз в жизни прикрыть порядочного человека. Других мы закрываем, как амбразуры зла, сотнями. Закрываем своими судьбами, совестью и честью. Короче, Андрюха, или ты выйдешь на работу и закончишь мой дом, или у меня не будет зарплаты, чтобы вам за строительство платить. Надо успеть.
— Он выйдет. Он достроит, — уверенно сказала Валерия. — А я пока поищу в Сети эту утечку. У меня много знакомых, которым есть что добавить. Хватит слов даже на будущую эпитафию подлецу.
Слов и фактов хватило многим. Дело «тихой студии», владельцем которой был Герасимов, уже невозможно было остановить. Подробности реальных, доказанных преступлений были ужасающими. Обстоятельства гибели Дины потрясли всех, кто ее знал, выкладывали фотографии — прелестная, талантливая и совершенно беззащитная девушка, которая ничего не успела. Она не сделала настоящей карьеры, не родила ребенка, у нее не было нормальной семьи. Дина не выбралась из рокового круга, в который она попала на роль вечной жертвы кровавых хищников.
Однажды Валерия привезла Андрея на кладбище, где на могиле Дины стоял небольшой серебряный памятник, сделанный по одной фотографии, которую Валерия со скульптором выбрали в интернете. До этого Андрей не мог участвовать ни в чем, что было связано с понятиями «кладбище», «могила». Спасал себя: нет того, о чем не думаешь.
Он очень долго стоял молча, напряженно, даже со страстью вглядываясь в такое родное, неповторимое лицо, в нежную фигурку. Да, такой он всегда видел Дину: редкая статуэтка, за которой охотятся варвары с целью разбить. Эту уже не разобьют. Она навсегда вернулась к нему.
— У меня нет слов, — сказал он Валерии. — Это произведение искусства. Это так талантливо. Я не только о таланте автора. Я во всем вижу и твою прекрасную душу, моя Лера.
Дом Николая фирма Андрея достроила. Герасимов не вернулся из Швейцарии: он наконец был признан обвиняемым по ряду тяжких преступлений. И в его защиту не выступил бы даже самый преданный или самый продажный лакей. Тот случай, о котором говорила Валерия, вспоминая отца: «Папа говорил, что зажимает нос, когда рядом оказывается Вадим».
Николай довел дело «тихой студии» до обвинения, передал его другому следователю. И ушел из прокуратуры в частные детективы.
Андрей и Валерия жили в том доме, который никогда не станет идеальным. В том, который не удалось защитить ни от жизни, ни от смерти. Они столько потеряли, но главное, наверное, приобрели. Не любовь и даже не надежду на нее, а лишь то, на что никто из них и не рассчитывал. Они знали, что будут преданы друг другу всегда, в любой самой тяжелой ситуации, под ударами всех бед, вопреки угрозам коварной судьбы. Существует ли на свете роскошь дороже настоящего человеческого союза.