Она сумела встать и обнять его. У нее получилось рассмотреть его строгое, умное, больше чем красивое лицо. Есть такое везение — дождаться минуты, которой вроде и не могло быть. Горячий свет после полного провала.
— Где Дик? — спросила Лиля.
— В машине, — ответил Антон. — Он ведь тогда был главным. Я просто шел за ним.
Фобия
Семен Михайлович ушел с должности психотерапевта городской психиатрической больницы в никуда. В первое свободное утро он мужественно вынес измученный взгляд жены Веры, кардиолога районной поликлиники. Она впервые за всю их жизнь видела мужа за завтраком еще небритым, в майке и старых джинсах. И она, конечно, ни за что не скажет, как ей страшно за их общее будущее. Вера насмотрелась на коллег и пациенток, мужья которых потеряли работу. Стали невольными иждивенцами и мучениками в очередях хоть за какой-то зарплатой. Но их, по крайней мере, уволили, сократили, а Семен ушел сам. И не просто из конкретной больницы. Семен ушел из системы. У него смутные фантазии о собственном деле, а Вера в состоянии думать лишь о том, что наступит день его зарплаты — второе число, — а в его телефоне не звякнет долгожданная СМС о поступлении денег. А у них сын и дочь в разных институтах, Петя на третьем курсе, Света на первом. Оба на коммерческих отделениях. Сбережений, которые они буквально с кровью долгие годы отрывали от расходов, — их кот наплакал. И это самое подходящее определение, потому что коты плачут реже и меньше, чем люди.
— Верочка, расслабься, — не вынес напряженного молчания Семен. — Я хочу работать один, но это не значит, что я не заручился поддержкой опытных людей, которые помогут поставить и раскрутить дело. И рынок я изучил: частные психотерапевты сейчас очень востребованы. Да и плата у них за час сеанса. От ста шестидесяти рублей. Вызов на дом дороже. Понятно, что сначала нужны расходы: аренда помещения, лицензия частного предпринимателя и прочее. Но у такого количества врачей получается. Я знаю совсем никакущих как специалисты врачей, которые очень даже преуспевают. Ты настолько не веришь в меня?
— Я верю в тебя, — слабо улыбнулась Вера. — Я не верю в то, что кто-то еще сразу поверит в тебя. Я не верю в стабильность своего дела у обычного честного человека — не мошенника, не взяткодателя и взяточника. Проверяющие инстанции замучают. Да и психи бывают разными, в том числе сутяжниками и фантазерами. Тебе ли не знать. Что-то не понравится — по судам затаскают. Или вообще: придет после сеанса с тобой и повесится, оставив записку с твоим именем. А кому-то надо будет открыть для галочки дело о доведении до самоубийства…
— Остановись, дорогая. У меня прямо мороз по коже от того, что ты в таких деталях уже представила себе мой крах. Я был не в курсе. Но не все так плохо. И лучше один раз попробовать, чем жалеть до конца жизни, что не сделал этого.
— Ну, раз тебе так лучше, то и мне тоже. Мы вместе, только в этом и можно не сомневаться. Рада, что ты хотя бы отдохнешь от своей штатной однообразной и совсем не плодотворной работы. Я хорошо это понимаю.
Семен подумал о том, как он любит эту женщину — трусливую, отважную, проницательную, наивную и всегда преданную. Подумал, но не сказал вслух, чтобы не прозвучало слишком безвкусно. Лучше потом, когда у него получится развеять самое маленькое ее опасение.
Тот, кто уходил на вольные хлеба с привычного постоянного места, от регулярной зарплаты, пусть ее регулярность — это единственное преимущество, — тот ни с чем не перепутает сплав тревоги, круглосуточного напряжения, разного рода сомнений и страхов. У Семена не было сомнений лишь по одному поводу: то, что он ушел из казенной системы формальной помощи людям с больной душой, — правильно. Никому не помогли его пятнадцатиминутные консультации для отчетов лечащего врача. Выздороветь в тяжелых условиях нищих больниц с самыми дешевыми, грубыми и в лучшем случае бесполезными лекарствами можно только случайно. Самое невыносимое — секрет Полишинеля таких учреждений. В психушках держат большое количество совершенно здоровых людей. За этот плен, лишение несчастных всех прав, денег, имущества заплатили родственники, какие-то недруги, начальство, заказчики судебных решений — всегда с меркантильными или чисто репрессивными целями.
А у Семена Михайловича все получилось! И лицензия, и аренда помещения, а его сайт стал одним из самых посещаемых среди подобных. Он даже удалял слишком восторженные и не очень нормальные отзывы людей, которые писали, как он вернул им радость жизни, теперь они горы собираются свернуть. Насчет гор, конечно, надо долечить…