Сверху опускается панель и закрывает нишу в стене.
ЭДУАРДО. Мне требуются отборные, умные, проницательные сотрудники. Прежде всего они должны обладать следующими качествами: уметь хранить тайну, быть усердными и подлинно интеллигентными.
КОНЧЕТТА. Ну, по части интеллигентности дело обстоит, кажется, плоховато…
КУВЬЕЛЛО. Я голоден, а когда человек голоден — этим все сказано. Он может стать кем угодно, даже чревовещателем.
ЭДУАРДО. Не сомневаюсь.
КУВЬЕЛЛО. Надеюсь, однако, что вы не считаете, будто мое происхождение может скомпрометировать вашу фирму?
ЭДУАРДО. Ничуть. Я не страдаю предрассудками, которыми страдают некоторые промышленники. По мне, так чем ниже происхождение, тем выше человек может забраться.
ДЖЕННАРО. Это физический закон. Тело, погруженное в жидкость, получает толчок.
КУВЬЕЛЛО. Вы правы, Я, например, со вчерашнего дня ничего не ел… и пил одну только воду, и вот, чувствую здесь (тычет пальцем себе в живот) жуткие толчки!
ЭДУАРДО. Хочешь есть?
ДЖЕННАРО. А то не видно!
ЭДУАРДО. Дай ему чего-нибудь пожевать, Дженна.
ДЖЕННАРО. Сейчас организуем.
ДЖЕННАРО нажимает кнопку: отъезжает деревянная панель, и открывается шкафчик, из которого он достает хлеб и другую еду. Протягивает все это Кувьелло. КУВЬЕЛЛО с жадностью набрасывается на нее. Но тут вмешивается вдова МЕЛЕ.
КОНЧЕТТА. Постой! (Вытаскивает из огромной сумки салфетку и расстилает ее на коленях Кувьелло.) Ты что? Хочешь все перепачкать?
Тем временем ЭДУАРДО открывает стенной шкаф, в котором аккуратно развешены всевозможные костюмы. Он с нежностью ощупывает их и наконец выбирает один.
ЭДУАРДО. Давай условимся точно: я беру тебя на испытательный срок. Вот тебе первое задание: лупи немедленно на улицу Санта Мария Аппаренте, девятнадцать, там лежит покойник… (К Дженнаро.) Как его зовут?
ДЖЕННАРО (берет газету). Туммоло Альберто. Дай нам Бог здоровья!
КОНЧЕТТА. Дай-то Бог!
ЭДУАРДО. А умирая, что сделал этот Альберто Туммоло? Оставил вдову. И вот она-то меня и интересует, понял? Сходи по этому адресу, чин чином разузнай и разнюхай: возраст вдовы, количество родственников…
ДЖЕННАРО (заглядывая в газету). Печать этого не уточняет.
ЭДУАРДО. Кроме того, выспроси все про общественное и имущественное положение вдовы.
КУВЬЕЛЛО. А что это значит?
ЭДУАРДО. Как? Наевшись ты сразу перестал соображать? Быть может, тебя держать на хлебе и воде?
КУВЬЕЛЛО. Все, что угодно только не это, прошу вас! Объясните примером.
ЭДУАРДО. О, Господи! Ну, выясни, чем занимался муж; какое движимое и недвижимое он оставил, и кому он его оставил. Понял?
КУВЬЕЛЛО. Теперь да. А потом что я должен сделать?
ЭДУАРДО. Ровным счетом ничего. Выведай все можно точнее, запомни и лети обратно доложить.
КУВЬЕЛЛО (вытягиваясь по-военному). Слушаюсь! (С прозрачным намеком.) Но не кажется ли вам, явись я в таком виде… (показывая лохмотья.)
ЭДУАРДО (смеется, кивает на шкафы). Уж не ослепила ли тебя эта роскошь? Все, что ты видишь тут, — принадлежит фирме. Топай, Кувьелло… сначала посмотрим, на что ты способен, а там возможно…
КУВЬЕЛЛО. Ваша правда. Могу я поцеловать вашу руку?
КОНЧЕТТА. Когда помоешься и побреешься!
КУВЬЕЛЛО (собираясь уходить). Чего надо этой? Разрешите… (Отвесив несколько легких поклонов, исчезает.)
ЭДУАРДО (надев свежую рубашку и выбирая галстук). Послушайте, Кончетта… Вы можете понять, что мы тут не нуждаемся в ваших замечаниях?
КОНЧЕТТА. Дон Эдуардо, ну чем я вам мешаю?
ЭДУАРДО. Чем мешаете?
ДЖЕННАРО завязывает ему галстук.
В последний раз говорю вам: оставьте меня в покое! У нас с вами не может быть ни дружеских, ни деловых отношений.
КОНЧЕТТА (наивным тоном). Почему же?
Раздается стук в дверь. Голос: «Телеграмма!» ДЖЕННАРО бежит открывать дверь и вручает ее Эдуардо.
ЭДУАРДО (читает, на лице у его некоторое недоумение). «Добрый день, если будете выходить, то пусть Мадонна хранит вас». (Явно ошарашен текстом.)