Но я остаюсь на месте. Я не хочу убегать от него. Какой бы безумной это меня ни делало, я хочу остаться здесь, с ним. Хочу узнать, что Люк Валентайн запланировал для меня.
— Но это ведь лучше, чем если они будут думать, что ты моя девушка, верно? — Он неторопливо подходит. — По крайней мере, пока.
— Я не твоя девушка. — Мой пульс учащается.
— Ты будешь. — Он касается ладонью моего лица, и я жажду прижаться к ней в ответ. Уступить и взять то, что я хочу. — А потом ты станешь моей женой.
Мой позвоночник напрягается. Да, мой сводный брат официально бредит.
— Ты едва меня знаешь, и даже если бы это хоть отдаленно меня интересовало, — наши родители все еще женаты. Уверена, что это незаконно, а если и нет, то, по крайней мере, социально неприемлемо.
— Какая разница, что думают другие? — Его серые глаза становятся грозными. — Мы подходим друг другу. Это все, что имеет значение. А наши родители все равно не останутся вместе.
Я даже не задумывалась о том, что наши родители могут расстаться. Они только что поженились и, кажется, совершенно счастливы вместе. Но я и не знаю ни одного из них достаточно хорошо.
— Почему ты так уверен?
— Они уже расставались раньше. И как только мама узнает о его азартных играх, о том, что он сделал с ее деньгами, она образумится. — Рука, обнимающая мое лицо, скользит в мои волосы. — Я сделаю все, чтобы заполучить тебя, Сиенна. Все, что угодно.
В моей груди поднимается слабый пузырь надежды от возможности будущего, в котором наши родители не будут вместе, а мы с Люком сможем. Я не должна надеяться на распад брака. Я эгоистка, и у меня не все в порядке с головой. И я бы хотела винить Люка в том, что он сделал меня такой, но я борюсь со своим желанием к нему с тех пор, как мы познакомились. И потерпела сокрушительное поражение.
— Что угодно? Включая то, что ты позволишь мне уйти? — Это то, чего я должна хотеть. Но ни одна часть меня этого не делает.
— Ты помнишь наш уговор. Я забираю тебя на все выходные.
Мое сердце замирает.
— Твои товарищи по команде уже что-то подозревают.
Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.
— Я скажу им, что ты поздно ушла. Они даже не узнают, что ты здесь. По крайней мере, до тех пор, пока ты не закричишь.
Я замираю.
— Люк, никто не может…
— Я знаю. — Его серые глаза становятся холодными. — Никто не должен знать. Я — твой маленький грязный секрет.
Невероятно, но моя грудь сжимается от чувства вины.
— Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Теперь раздевайся, Сиенна. — От этого грохочущего приказа мои конечности превращаются в жидкость. Он хватает футболку со своей кровати и бросает ее мне. — Надень ее.
Я сжимаю мягкий хлопок в руках, рассматривая черно-красную вышивку. Его джерси.
Когда я колеблюсь, он рявкает:
— Сейчас же.
Его голос проникает до самых кончиков моих пальцев. Я медленно сбрасываю с себя одежду, а его взгляд прожигает меня насквозь с каждой вещью, которую я сбрасываю на пол.
— Лифчик и трусики тоже, — командует он, когда мое нижнее белье — это все, что остается, чтобы прикрыть меня.
Я делаю, как он велел: расстегиваю лифчик и позволяю бретелькам сползти вниз по рукам. Моя грудь остается обнаженной, а его дыхание становится поверхностным.
Когда я спускаю трусики вниз по ногам, его голова следует за мной, и он отслеживает каждый дюйм движения.
Как только я оказываюсь перед ним полностью обнаженной, я натягиваю его футболку через голову. «Валентайн» вышито поперек моей спины. Отмечая, что я принадлежу ему.
Из другой части дома доносится тяжелый бас. Кто-то включил музыку в одной из комнат. “Дьяволы” наконец-то покинули свой пост перед дверью.
Увидев, что я готовлюсь к побегу, Люк швыряет меня на кровать, выбивая из меня воздух. Барабанный бой моего сердца оглушителен, и легкая улыбка ползет по моим губам.
Люк хватает меня за руки и надевает наручники, холодный металл смыкается вокруг моих запястий.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Я дергаюсь, но наручники не поддаются.
Тонкой веревкой он привязывает наручники к спинке кровати. Откуда, черт побери, взялась эта веревка?
— Я же тебе говорил. Ты останешься здесь на выходные.
— И что, ты собираешься держать меня привязанной к своей кровати сорок восемь часов? Ты же понимаешь, что в какой-то момент мне захочется в туалет.
— Ванная вон там. — Он кивает на дверь. Конечно, в его комнате есть ванная. Ни малейшего шанса, что кто-нибудь обнаружит, что он держит меня здесь взаперти.