Он плыл, молотя руками и ногами, барахтаясь и захлебываясь, пока наконец не выполз на берег у края плотины подле невысокого кирпичного здания с автостоянкой. Незапертая машина - здесь, в захолустье, вообще ничего не запирали - обеспечила ему убогое укрытие от ненастья, и Дортмундер даже вздремнул в салоне, измученный холодом, сыростью и страхом.
Он еще спал, когда в машину забрался странноватый парень с приклеенной к губам улыбкой и, усевшись рядом с Дортмундером, бросил на него одурманенный взгляд и сказал:
- Привет!
"Этот парень меня не выдаст, - подумал Дортмундер. - Он не собирается поднимать тревогу и вообще делать что-нибудь из ряда вон выходящее. Такое впечатление, что он меня едва замечает".
Поэтому он собрался с силами и подавил естественное желание выпрыгнуть из машины и бежать. В результате его довезли до самого Дадсон-Сентра. Шагать голым средь бела дня по улицам, запруженным идущими на работу людьми, было очень неловко. Но, миновав четыре квартала, Дортмундер взял себя в руки: в конце концов чувство стыда не шло ни в какое сравнение с ощущениями, которые он пережил, утопая в... (он был не в силах произнести слово "водохранилище", даже думать о нем не мог).
И вот он наконец добрался домой. Куда же все подевались? "Никто меня не встречает", - с острой жалостью к себе подумал Дортмундер и зашлепал ногами - босой и в носке - на кухню. Открыв банку томатного супа, он добавил молока (ни капли воды!), разогрел его и выпил в несколько приемов из кофейной чашки, закусив пакетом с крекерами. Наконец, согревшись и обсохнув, Дортмундер понял, до какой степени он устал и измучен. Пройдя по пустому дому, он тяжело поднялся по лестнице и повалился на кровать, позабыв снять носок.
Он не проснулся и тогда, когда в дом, злобно переругиваясь, ввалились остальные восемь его обитателей - промокшие, озябшие, подавленные и несчастные. И лишь в ответ на крик Мэй, которая открыла дверь спальни и увидела Дортмундера лежащим на кровати, он пробормотал:
- Потом поговорим, хорошо?
Затем он отвернулся и вновь погрузился в сон.
ОБЛОМ ЧЕТВЕРТЫЙ
61
И он же оказался во всем виноват. Проснувшись, он спустился в гостиную. Остальные уже сидели там и, завидев Дортмундера, обрушили на него град обвинений. Это же надо!
- Ты заставил нас изрядно поволноваться, Джон, - мягко, но серьезно сказала Мэй.
- Мне тоже пришлось несладко, - заметил Дортмундер.
- Кажись, я малость застудил голову, шляясь под дождем, пока ты спал в постельке, - заявил Тайни. Его голос, похожий на звук корабельного ревуна в тумане, прозвучал еще мрачнее, чем обычно.
Мамуля Мэрча лишь фыркнула и бросила на Дортмундера многозначительный взгляд, не проронив ни слова.
- Между прочим, гонять днем на краденом грузовике несколько часов кряду тоже очень опасно, - заметил ее сынок. - И все впустую!
- Видишь ли, Джон, - сказал Даг. - Я не могу понять, как ты умудрился потерять леску, натянутую поперек озера. Ведь она была у тебя под рукой.
- Это точно, - подтвердил Келп. - Я видел ее собственными глазами.
- При свете головного фонаря? - осведомился Дортмундер, нахмурив брови.
- Ну... в общем, да.
- Пока ты спал, Джон, - вмешался Уолли, - я запросил компьютер, но он не смог предсказать, что ты поплывешь к плотине. Это направление никому даже в голову не могло прийти!
- Я поплыл туда потому, что там были огни, - объяснил Дортмундер. Втолкуй это своему компьютеру, когда вы в очередной раз будете с ним целоваться.
Том издал характерный смешок и сказал:
- Похоже, все против тебя, Эл.
Присутствующие немедленно сменили гнев на милость и принялись с жаром убеждать Дортмундера, как они счастливы видеть его, что бы там ни случилось. Живой и невредимый Дортмундер, лежащий в своей постели, намного лучше мертвого Дортмундера, лежащего на дне озера, или полумертвого Дортмундера, валяющегося где-нибудь на берегу, сказали они. На этом тема была исчерпана.
Дортмундер проспал почти весь день. Уже наступил вечер, и за окном по-прежнему лил дождь. Прогноз погоды, полный тщательно скрываемых опасений и робких надежд, предсказывал, что дожди, несмотря на предшествовавшие две недели солнечных дней и звездных ночей, будут идти еще некоторое время, а могут зарядить и надолго. Исчерпав свои претензии к Дортмундеру, вырвавшемуся из плена водных стихий, обитатели дома перекинулись на знакомую тему. Разговор пошел о деньгах Тома, отнятых у земли, но до сих пор остававшихся под водой.
- Осталось самое простое, - заверил Даг собравшихся в гостиной. - Мы еще раз съездим к водохра...
- Нет, - прервал его Дортмундер, поднимаясь.
Мэй бросила на него удивленный взгляд.
- Джон? Куда ты?
- Возвращаюсь в Нью-Йорк, - ответил Дортмундер и направился к лестнице.
- Подожди!
- Осталась сущая ерунда!
- Что два пальца обмочить!
- Мы знаем, где лежит гроб!
- Мы привязали к нему веревку!
- Он у нас в руках!
Но Дортмундер не слушал. Он поднялся по лестнице, бухая ступнями, и принялся укладывать вещи. Тем временем в комнату один за другим заявлялись компаньоны и предпринимали попытки сломить его железобетонное упрямство.
Первой пришла Мэй. Она уселась на кровать рядом с чемоданом, в который Дортмундер швырял свои пожитки, и после минутного молчания сказала:
- Я знаю, что ты чувствуешь, Джон.
- Вот и хорошо, - ответил Дортмундер, сгребая в охапку носки.
- Но я не могу уехать отсюда, пока все не устроится.
- Ага.
- Не могу же я бросить мамулю.
- Ага.
- Если мы сейчас уедем, Тому может прийти в голову пустить в ход динамит.
- Угу.
- Короче говоря, я не хочу отсюда уезжать, - сказала Мэй.
Дортмундер замер, погрузив руки в чрево комода.
- Я все понимаю, Мэй, - ответил он. - Попробуй на секунду забыть все, что ты сказала, и ты поймешь, почему я не могу здесь оставаться. Я еду домой. Заканчивай свои дела и возвращайся. Я буду ждать.
Мэй посмотрела на него, подумала и встала.
- Я вижу, тебя не переубедить, - сказала она.
- Я рад, что ты это поняла, - ответил Дортмундер.
Следующим был Том.
- Сматываешь удочки, Эл?
- Ага.
Несколько минут спустя появился Уолли.
- Черт побери, Джон, - сказал он. - Я знаю, что ты - не герой, ты солдат, но даже и солдаты не выходят из игры в самом ее разгаре.