– Привет, ребята, я на минуту. Я хотела пожелать вам удачи в экзаменах в конце года. Учитесь усердно и прилежно, следуя за своей целью.
Ал подумал о том, сможет ли продолжать учиться усердно и прилежно, следуя к своей новой цели.
– Так же я хочу сделать объявление. Мы решили с директором по поводу школьной поездки. В начале лета или в конце мая поедем в Сеншу парк в Аките.
Следующая фраза учительницы потонула в мигом поднявшимся гомоне. Ал, позабыв обо всем, и сам улыбнулся, повернувшись к Юдзуру. В этом году он занял место слева от Ала, а его предыдущее, перед ним, почему-то пустовало. Школы редко разрешали ездить в парки развлечений, ссылаясь на опасность аттракционов. Почему проверенные карусели считались опаснее лазанью по горам, где располагались национальные парки, Ал не понимал.
– Тихо, – повысила голос учительница, и ее короткие кудряшки забавно приземлились ей на лицо. Сдунув их, она продолжила: – После каникул я раздам согласие для родителей. Времени заполнить будет предостаточно. Тем, кто не принесет, буду звонить домой.
Ал хмыкнул и заметил на себе ироничный косой взгляд Юдзуру. Его всегда забавило, когда учителя говорили обобщенно о родителях.
– Здравствуйте, господин Шизуко, – поздоровалась Саеко.
Класс встал во второй раз, приветствуя учителя английского, с которым у них сейчас будет урок. Шизуко кивнул Саеко, потом классу, снимая с лица тканевую черную маску. Ал сам впервые увидел его в ней, хотя в классе и раньше поговаривали, что учитель ходит по улице в маске и шутили про его страх заболеть.
– Согласие на школьную поездку? – спросил он без особого интереса.
– Верно, – ответила Саеко. – Ну все, ребята, я побежала.
И когда ее каблуки застучали за закрывшейся дверью коридора, а класс еще не совсем затих, Ал услышал голос учителя Шизуко.
– Александр, подойди ко мне после урока.
Неужели проблемы с тем, чтобы прилежно учиться и стремиться к дисциплине, начались уже сейчас?
Молодой и высокий, господин Шизуко, пришедший в школу только после Нового года, привлекал внешностью девочек и снисходительностью всех школьников. Выглядел он так же спокойно, как обычно, молча ждал, пока класс не успокоится сам, иначе он не начнет урок. Как только это случилось, учитель начал раздачу школьных сочинений. У него на парте остался лежать лишь один исписанный детскими каракулями листок, а за второй партой третьего ряда остался сидеть лишь один ученик, не получивший сочинение назад. Но заметил это лишь мальчик, сидящий слева.
После урока Ал сам встал и подошел к учительскому столу, чтобы не привлекать лишнее внимание.
– Пройдем со мной, – учтивым тоном предложил учитель Шизуко и встал, чтобы покинуть класс.
Ал обернулся на Юдзуру и, получив от того ободряющий кивок, вышел следом и осадил самого себя. Глупо было переживать из-за плохо написанного сочинения, если ты собрался перехитрить взрослого мужчину, пусть и представившегося другом отца, но вряд ли такого уж безобидного.
Они прошли по коридору к лестнице, а затем на второй этаж в учительскую. Алу стало неловко от того, что его будут ругать в присутствии других учителей. Однако учитель Шизуко не сел за свой стол, сдвинутый с остальными партами для учителей, а прошел в дальний угол комнаты, чтобы что-то взять из шкафа. Ал замялся в проходе, ловя на себе равнодушные взгляды пары присутствующих в комнате учителей, и неловко поклонился им.
– Хотел бы поговорить о твоем сочинении, – начал учитель, махнув в знак того, чтобы Ал подошел. – Помню, что сказал тебе разгуляться, раз ты хорошо знаешь английский, ты так и сделал.
Ал кивнул, все ещё не понимая, что от него хотят.
– Расслабься, я не собираюсь тебя ругать, – словно прочитав мысли Ала, хмыкнул Шизуко. – Почти. Все-таки стрельба по пивным банкам в поле с отцом не совсем подобает этикету школьного сочинения.
– Извините, – пробормотал Ал, хоть и не считал, что должен был заменить банки на глиняных голубей.
Он все еще опасался, что если учитель и не начнет его ругать, то будет задавать вопросы. Шизуко единственный выговаривал полное имя Ала, говорил на английском бегло и без акцента. Ходили слухи, что он вернулся в Японию после стажировки с США, однако перед школой работал в местном музее.
– Но я так же хочу тебя похвалить, – продолжил Шизуко, слегка прищурившись. – Хорошо написано, Александр, очень хорошо. Ты увлекаешься этим?