Дядя Карл и раньше дарил ему дорогие вещи, точнее, телефон. Но, наверное, получать дорогие подарки не от близких людей, никогда не войдет у него в привычку.
– Передай ему спасибо, – Ал содрал пленку и натянул очки обратно. Ни единой царапины и пылинки, ни одного отпечатка пальцев. Ал носил очки всего два года, но здорово успел их потрепать.
– М-м, – протянул отец. – Обязательно. Пошли, нечего на одном месте торчать.
Он сунул чехол от очков в карман, линзы в другой, а пакет затолкал в почтовый ящик.
– А можно вернусь домой посмотрю, как выгляжу? – спросил Ал.
– Саш, – протянул отец снисходительно, двинувшись в сторону школы. – Ты же не девчонка, потерпишь. Кстати, придется попрятать это от бабушки денек, завтра скажу, что сделал заказ по телефону. Не могут же они через пару часов прийти.
– Угу, – буркнул Ал, не особо слушая.
А что, если он будет выглядеть с такой оправой страшнее, чем обычно? Какая глупая мысль. Его чуть не убили, а он… Но он не мог не ужаснуться от мысли, что вообще может снять очки. Старые были с черной круглой оправой, новые же – с тоненькой серебряной, не ровно круглые, а более эллипсоидные. В них он наверняка будет выглядеть взрослее, но без них… Алу не нравилось, как он выглядит без очков. Однажды Асука попросила его снять очки, сказав, что он похож на ботаника. Чтобы не показаться трусом, он послушался, но тут же пожалел об этом. Асука смотрела на него с толикой снисходительности, и он сам сказал это: «В них лучше», она кивнула. Но Асука была без «а». Может, не такой уж он и страшный, когда лицо не прикрывает оправа, просто не такой, каким все привыкли видеть. Может, спросить, как ему лучше у Юдзу? Нет, для Ала это было слишком. Отец прав, он не девчонка, в конце концов. Но Юдзу бы его не осудил, он… Он вернул Ала в реальность.
Они с отцом подошли к школе, и Ал втянул голову в плечи. Ученики уже спешили убраться от нее подальше, или направлялись к своим клубам, и он один шел внутрь, так еще и со взрослым. А если к нему на встречу выбегут его одноклассники? Он пусть и надел обычную рубашку, но через нее можно было заметить бинты. А Юдзу? Больше всего Алу было стыдно перед Юдзу. Он идет предупредить его, что бросит. Как же убого.
Он не сразу заметил, что отец остановился прямо перед входом. Ал заставил себя повернуться, желая поскорее зайти в приятную прохладу холла. Дождь никак не хотел показать себя из-за затянувшегося неба, и на улице стояла невыносимая духота.
– Что… – начал Ал, изучая взглядом карман на рубашке отца, из которого торчал чехол от очков, но тут Мирон взял его за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
– Никогда не опускай головы, – твердо произнес отец.
Ал послушался его на секунду, вдохновленный мимолетным порывом. Но лишь мимолетным.
– Не сочтешь меня неудачником, глядя в лицо?
Мирон нахмурился.
– С чего ты взял, что я считаю тебя неудачником?
– Ты говорил так бабушке, – пожал плечом Ал. Он не видел причин утаивать или врать о подслушанном разговоре. – После того, как я в школе подрался. Ты разговаривал с бабушкой и сказал, что я неудачник и слабак. Поэтому неудивительно, что я могу кого-то ударить.
Отец продолжал непроницаемо смотреть на него. Ал глубоко вздохнул, глядя в потолок, чтобы поторопить его, но это не возымело эффекта. Наконец, он решил просто уйти, и тогда отец произнес:
– А ты весь разговор тогда слышал? – уточнил Мирон и, не дожидаясь ответа, медленно продолжил: – Я говорил так не от себя. Я спрашивал у бабушки, не издеваются ли над тобой.
Пришел черед Ала нахмурится.
– «У него хорошо с друзьями? Если тот мальчик сказал ему что-то плохое не в первый раз. А остальные скажут, что он неудачник и слабак, так что не удивительно, что так случилось» – вот, что я сказал.
Мирон встал, и Ал не смог ничего ответить, пораженный его словами. Парень думал, что отец уйдет, но тот спросил:
– Над тобой издеваются?
Ал удивленно посмотрел на него.
– Нет.
Отец смотрел на него еще несколько секунд, но затем кивнул и пошел вдоль рядов шкафчиков для обуви. А Ал снова вперил взгляд в пол.
«Надо мной издеваются?».
Его конечно обзывали несколько раз и не любили, но разве это можно назвать издевательством? И те оскорбления он отыграл в ударах по лицу Ишидо.