Мама Юдзуру смотрела на них с жалостью, его сестра что-то ей тихо рассказывала, но мальчикам ничего не говорила, папу Юдзуру Ал почти не видел. Отец Ала тоже способствовал тому, чтобы они проводили вместе больше времени, бабушка сначала шутила над тем, что они как сиамские близнецы, потом шутила и говорила, чтобы они прекращали, потом просто, чтобы прекращали. Она не понимала. Отец попросил ее перестать, но, когда она завела эту тему в очередной раз Ал бросил ложку в суп, все равно есть не хотел, и задал совершенно неожиданный для бабушки вопрос.
– Почему ты сказала мне, что папа говорил, что я неудачник и слабак, про меня?
Она нахмурилась, прямо как отец, не понимая, о чем он.
– Саш, – отец тоже отложил ложку. – Ну зачем начинать?
– Когда он спрашивал, не издеваются ли надо мной, – напомнил Ал.
На ее лице поступило понимание, как и у отца, но реакция была другой.
– Господи, сказала и сказала. Я забыла уже.
– А я нет, – ответил Ал.
Он почувствовал укол ярости, но яд от него не растекся по телу, а тут же пропал.
– Саш, давай не будем говорить о том, что мы произносим на эмоциях, – попросила она. – Ты тоже много чего мне говоришь.
– Что например? – Ал поднял брови.
– Саш, – прервал его отец. Бабушка открыла рот, чтобы ответить, но отец окликнул и ее. – Мам.
– Так вот, надо мной не издеваются, если тебе все еще интересно, – не послушал его Ал. – Издеваются над Юдзу. И я не дам ему проводить с такими людьми больше времени, чем необходимо. И если ты не хочешь видеть нас в своем доме, будем заниматься на улице.
Он встал из-за стола и ушел. Но бабушка, за которой обычно во время ссор приходилось бегать ему, вышла на улицу следом и достаточно громко, что ее голос разрезал вечерний теплый воздух, заговорила совершенно другим тоном.
– Да знаю я, почему вы друг от друга не отлипаете. Думаешь, я не понимаю? А ты думаешь, что так будет проще? Вот так приклеится к нему, а потом резко отпустить? Вам обоим же больнее будет. Это не пластырь, который можно быстро содрать с раны.
Ал не ответил, чтобы не разреветься. А бабушка с тем же гостеприимством принимала Юдзуру у них дома, пока не настал последний день учебы. Ал продолжал ходить в каком-то оцепенении, и уроки шли так же, и он даже подумал, что ничего в этот день не произойдет, как и в следующий и… потом к нему подошла Саеко. Она подождала, пока поток ее учеников с радостными возгласами покинет коридор, и спросила:
– Уезжаешь?
Как будто не знала, что это так.
– Ага, – как можно беспечнее ответил Ал, но голос получился слишком высоким.
Она обняла его. Очки, которые он так и не смог решиться сменить на линзы, съехали. Ал не решился обнять ее в ответ. Он замер, задержал дыхание, был благодарен, что Юдзуру, который остался с ним до конца, тактично отвернулся.
– Удачи, Александр Кольт, – произнесла Саеко почти без акцента, отстранившись.
Ал с трудом сглотнул, и кивнул.
– Позаботьтесь о нем, – тихо попросил Ал. Он не был уверен, что Саеко поняла, что он о Юдзу, но больше было не о ком.
Потом они с Юдзуру спустились на улицу, и Ал понял, что это правда все. Потому что у школы его ждала арендованная отцом машина.
– Пока? – спросил Юдзуру.
Ал открыл рот, но кроме хриплого выдоха не смог сказать ни слова. Юдзуру подбадривающе по-дружески сжал его плечо, потом обнял, и его Ал обнял в ответ. Он сжал его так, словно хотел впечатать в себя, в свою память, не уходить, но просто не мог стоять так дольше, поэтому отпустил. Юдзуру выглядел как обычно, только глаза сильнее распахнуты и блестят.
Ал пошел к машине, Юдзуру обратно в школу, ему нужно было в клуб. Но когда Ал уже дернул нагретую ручку и в последний раз взглянул на школу, увидел друга в окне их класса. Юдзу снова стоял перед окном и смотрел на Ала, на этот раз один. Ал махнул ему, сел в машину и заревел. Отец ничего не сказал и остановил на время машину перед их улицей, давая Алу закончить, чтобы вернуться домой. А когда вещи были собраны, бабушка заставила их сесть на дорожку, из всех родственников Ала, даже дяди и тети, которые все еще жили в России, эта привычка осталась только у нее, и он заревел снова. Он согнулся, чтобы она смогла гладить его по голове, приговаривая: