Но спустя два дня внешность была последней, что его волновало. Конечно, воротник рубашки под галстуком душил, и Ал тянул его, как только можно, силясь ослабить, и смотрел на свое отражение в ванной комнате с высоким потолком невидящим взглядом. Дело было в нервах. Он думал о том, что наверняка на приеме у дяди Карла будет много взрослых в таких же официальных костюмах, как у него, с надеждой, что этот наряд спасет его от лишних взглядов.
А еще думал о своей тупости. Свекольная голова внимание привлекать будет, да еще как. Те немногочисленные гости, уже прибывшие в весьма большой двухэтажный загородный дом, бросали на него явно заинтересованные и временами скептические, словно не понимали, что здесь делает ребенок, взгляды. Туманные «клерки и чиновники» от отца, когда Ал спросил, кто все эти люди, которых станет намного больше, его не сильно волновали. Не столько, как несколько знакомых лиц, которых он разглядел.
Тот тип, который был третьим при нападении на Клиффорда, который пытался поймать Ала на лестнице в мэрии. И Макс, который участвовал в переговорах в храме, который разговаривал с ними с бабушкой в мэрии. Ал решил спрятаться и от них, и от клерков, и от отца с дядей Карлом, который все же сказал, что новый образ Ала слишком броский, при чем без особого восторга, в ванной.
– Ты там что, утонул? – раздался голос отца, перебиваемый стуком в дверь.
Ал подумал о том, чтобы утопиться, но отцу ответил: «нет», и уже собирался выходить, как до него донесся тихий, словно бархатный шелест листвы, голос:
– Нечего боятся, Александр, это лишь небольшая вечеринка.
Ал закрыл рот так стремительно, что щелкнули челюсти. Однако он не отскочил в сторону с вопросами: «Что вы тут делаете?». Может, из-за страха. С другой стороны, раньше он Шизуко не боялся.
– Вы специально караулили в котельной? – деловито спросил Ал, но услышал, как голос его стал выше.
Он перевел взгляд на закрывшуюся за Шизуко дверь. В котельную, соседнюю с ванной, вело два входа – из коридора, и из ванной соответственно. Но если Шизуко не караулил в котельной, другой цели его тамошнего пребывания Ал не видел.
– Конечно нет, – мягко возразил тот.
Ал перевел взгляд на мужчину. Он ничуть не изменился, и его вечный черный костюм, словно он каждый день ходил на похороны, начал медленно возвращать Ала по путям тягучих воспоминаний куда-то подальше от этого дома. Парень постарался заострить внимание на небольших изменениях. Во внешности – черная маска больше не была просто тканевой, материал стал более плотным, прилегающим к лицу, и в поведении – Шизуко казался более расслабленным, довольным.
– Просто ты так закричал, я не мог не услышать тебя из соседней комнаты, – продолжил он.
– Но зачем вы там торчали? – спросил Ал.
– А это уже мое дело, – тверже ответил Шизуко.
Ал сделал небольшой шаг назад, но тот и бровью не повел. Во всяком случае, Шизуко не угрожал ему пистолетом, как в тот раз.
– Но, позволь узнать, – начал мужчина, словно не замечая нервозности и недоверия Ала, – что ты здесь делаешь? – И, не давая Алу ответить, что это его дело, дополнил: – Ты знаешь, убить человека до того, как на него наведется множество глаз, тоже можно. А пока их явно недостаточно, Александр.
– Что? – тупо переспросил Ал, а потом добавил устало: – Вы снова мне угрожаете? Шантажировать будете?
Черные глаза Шизуко чуть прищурились, и Ал понял, что он улыбается, причем все еще мягко, почти сочувственно.
– Все еще не понимаешь ничего, да? – Ал не ответил. Потому что действительно не понимал. – А ведь в итоге у всех все начинается с шантажа. Если кто и решил бы сейчас пойти на шантаж, это был бы Гуру. Но ему нечем шантажировать, поэтому Гор на правах сильнейшего может и предложит что-нибудь.
Ал решил пойти по старой технике. Насколько он смог понять, Шизуко был одним из его ценнейших источников информации, пусть и был врагом. Но это было плюсом – он говорил без страха ранить давно уже задетые чувства Ала. Поэтому сейчас парень прибег к плану: сначала спрашивать, потом думать.