– Я не…
– Но все равно ты должен запомнить несколько правил и следовать им, – прервал его Карл. – Ты будешь им следовать?
– Ну да, – буркнул Ал.
Карл кивнул, словно Ал только что сердечно пообещал слушаться его, а не пробормотал согласие на автомате себе под нос. Словно прочитав его мысли, отец произнес:
– Отвечай за свои слова, сынок.
– Я знаю, – тверже и раздражительнее ответил Ал.
– Держи своего папу в поле зрения весь вечер. Если не его, то меня, если не меня, то кого-то из моих людей, – начал дядя Карл. – Ты понял?
– Да, – ответил Ал, а потом добавил: – Я, в общем-то, и не собирался от папы отходить.
Он постарался, чтобы это прозвучало так, словно он собирался быть послушным, а не то, что он боится оторваться от маминой юбки.
Отец перевел на него взгляд, за которым скрывалась внутренняя заминка.
– Сегодня нам придется ходить порознь, – промолвил он так, чтобы это прозвучало как бы между делом. – В основном.
– В смысле? – не понял Ал.
– За тобой приглядит кто-то другой, – спокойно пояснил Карл, всматриваясь уже в подъехавшие к дому машины и здоровающихся друг с другом их владельцев.
– Понятно, – ответил Ал, как он понадеялся, спокойным голосом. Как же это в духе отца: сначала внушить уверенность в безопасности, а потом сбагрить кому-то другому. – И кто же?
– Ты его не знаешь, но это, – протянул отец, – твой ровесник.
Тут Ал обратился в слух.
– На пару лет старше, – поправился отец.
– Чей-то ребенок? – уточнил Ал. Он не представлял, что еще тут делать подростку.
Дядя Карл с отцом как-то странно переглянулись, Ал чуть не пропустил этот жест, но затем Карл снова отвернулся ко входу в дом и произнес:
– Мой сын.
Удивление, захватившее Ала на секунду, сменилось странным копошением в его памяти. Оно было таким же неприятным, как то, что утягивало его за собой дома, и ему стало не хорошо. Он заставил себя вернуться к словам Шизуко. Вряд ли Карл скрывал от Ала, что у него есть ребенок. Скорее всего, просто не говорил. Но ни его ли он скрывал от Гора, возможно из-за страха, что тот убьет его, как жену? Хотя Ал уже знал, что страх был беспочвенным. Ведь причина в том, почему умерла Ева Ханс была совсем не в желании Гора убить семью Карла.
– И больше никаких детей тут не будет? – уточнил Ал, стараясь незаметно отступить к периллам лестницы.
– Нет, – ответили отец с Карлом в унисон. Последний тоже отступил к лестнице, и взглянул наверх. – Макс, – крикнул он и вернулся к наблюдению за прибывшими.
У Ала чаще забилось сердце. Это имя снова вызвало в нем ставшее слишком привычным и отвратительным чувство дежавю. Наверху открылась дверь, скрипнули половицы, и по лестнице спустился парень, на которого Ал попытался не обращать внимание, словно его не интересует его появление. Однако заметив, что тот с таким же интересом разглядывает его, вперил взгляд в лицо… Воспоминание нахлынуло на него внезапно, словно взявшись из неоткуда. Он сидит на диване в их гостиной дома, пытается облокотиться на спинку – ноги едва свисают с края сиденья – но не может расслабиться. По бокам сидят два мальчика постарше, пока отец разговаривает с кем-то на кухне, и молчат.
Ал моргнул, отгоняя наваждение. И понял, что парень действительно на пару лет старше, из-за чего значительнее выше, у Ала только-только начался скачок в росте. Новоприбывший слегка скривил губы, оглядывая уже растрепавшийся маленький хвостик красных волос на затылке Ала. Сам же Макс выглядел с иголочки – светлые волосы уложены каким-то гелем, костюм сидит так, словно парень в нем родился. Наверняка он не в первый раз на таком приеме, в отличие от Ала. Да и черты лица его не делали из него ребенка, не понятно откуда на таком мероприятии взявшемся, только вот схожесть с Карлом не придавали. Лицо более вытянутое, менее угловатое, губы – мягче, разве что нос такой же длинный и прямой, но главное, что ни волосы, ни глаза темными у Макса не были. Однако стоило любопытству сойти с его лица, на нем тут же нарисовалась сосредоточенность, с которой он повернулся к отцу, и Ал увидел то же спокойствие и ту же слегка высокомерную непринужденность, и цепляющий взгляд.