– Я думал, он приглашен, – оправдался тот в сердцах.
– Гор с ним? – поняв, что Ал без понятия, как выглядит Гор, Мирон снова повернулся к Максу.
Тот, естественно, пожал плечами. Отец, не говоря больше ни слова, направился в дом. Макс с Алом, переглянувшись, двинулись за ним.
– Это плохо? – шепнул Ал. Хотя, его больше волновало, что он снова что-то сделал не так.
Макс снова пожал плечами, сохраняя непроницаемую сосредоточенность на лице, но отец ответил:
– Кто знает. Это неожиданность. А неожиданности от него редко бывают хорошими. И это против правил.
– Не против, – отозвался Мирон, обернувшись к Максу. – Если он отправил Даммера как официального представителя, а сам пришел… работать.
– Нарушение, – нахмурившись, настоял Макс.
– Лазейка, – поправил Мирон.
А Ал подумал, откуда эти двое знают друг друга настолько, чтобы так разговаривать.
Карл, словно зная, что его будут искать, вышел им на встречу из главного зала. Ал, не желая смотреть на то, как он отреагирует, когда Макс наябедничает на него снова, на всякий случай заглянул в котельную. Ожидаемо, она была пуста.
– Здесь ты видел Шизуко? – наклонился к нему отец. В его голосе не было осуждения, поэтому Ал спокойно ответил:
– Нет. Он зашел в ванную через вторую дверь, – он указал на ту, что вела в ванную за холодным водонагревателем. – Я видел, когда кто-то из гостей выходил из ванны. Он вышел следом.
Ал не желал рассказывать о своем разговоре с Шизуко.
Его страх, что Макс снова начнет ябедничать, не оправдался. Тот лишь выдал факт, что Ал видел Шпиона, и оба Ханса присоединились к Алу с Мироном, стараясь не привлекать внимания. Ал не сомневался, что дядя Карл потребует подробностей позже, и надеялся на то, что он сам при этом присутствовать не будет. Однако сейчас на лице старшего Ханса промелькнуло беспокойство. Промелькнуло и сразу исчезло под взглядами проходящих мимо выпивающих гостей, но Ал был уверен, что осталось внутри. От отца это тоже не укрылось, и он нахмурился.
– Но он бы не стал приходить прямо к… – тон его звучал весьма уверенно, но недостаточно для Ала. Он достаточно хорошо знал отца, чтобы уловить нотку сомнения в его голосе.
Карл прервал его коротким жестом руки и состроил взгляд, явно означающий, что шушукаться они будут без детей. Ал уже подумал подслушать, если они удаляться в одну из комнат дома, согласится ли на это Макс или еще лучше, как Алу от него отвязаться. Но дядя Карл словно прочитал его мысли и нашел для них занятие.
– Макс, – обратился он к сыну. – Найди…
Но тут он наткнулся взглядом на Ала и словно над чем-то задумался, однако Макс прервал его размышления.
– Пап, – позвал он. – Он все помнит.
Все трое странно уставились на Ала, и у него пересохло во рту. Однако дядя Карл тут же заговорил, впрочем, не стерев с лица задумчивого оценивающего взгляда, обращенного к младшему Кольту.
– Тогда вперед.
Макс тут же заспешил вверх по лестнице, и Алу ничего не оставалось, кроме как нагнать его.
– Он не Антон, – заговорил Макс, перепрыгивая через две ступеньки сразу.
– Что? – слегка запыхавшись, переспросил Ал.
– Это так тебе говорили, чтобы тебе было проще запоминать имена, когда ты только переехал. Да и голова у тебя другим была забита. – Макс остановился перед одной из дверей на втором этаже, сунув в замок не пойми откуда взявшийся ключ, и еще раз глянул на Ала. – Его зовут Тони.
На миг Ал растерялся, однако сознание тут же пришло в норму, даже возликовало от того, что не обмануло его, что знало это. Тогда в детстве на диване действительно сидело два мальчика, а не один. И слова Шизуко о том, что Карл скрывал ребенка, одного из своих детей, продолжал делать это даже сейчас, хотя всем уже все было известно, становились логичными. Но это не помешало уже в следующую секунду земле под ногами поплыть, телу словно сжаться в судороге от подступающей тошноты. Макс отвлекся на стук справа, и Ал надеялся, что второй парень, находившейся в комнате, не заметил, как сам он дернулся, отгоняя наваждение. Однако Тони смотрел именно на него.
Смотрел непроницаемо, Ал понимал, что его изучают, но за этим не видел ничего. Взгляд был просто пронзающим и привлекающим, даже острым. Если в своих глазах, или даже в глазах отца Ал видел темную синеву, более насыщенную, более серую и глубокую, в глазах Макса и Тони светлых, как льдинки, словно был скрыт острый кинжал. И сейчас под светом уличного фонаря, застилающего белым просторную спальню с двумя кроватями, Ал видел его отчетливее, чем в полутьме коридора, когда встретил Макса. Хотя глаза детей Карла были одинаковыми. Как и все остальное. Вытянутые, но довольно мягкие черты лица, светлые с какой-то персиковой рыжиной у корней волосы, тот же костюм, прическа. Ал знал, что близнецов для зрелища часто наряжают в одинаковую одежду, и сегодня эти двое явно постарались.