– Саша, – напомнил он, осуждая решение учительницы выделить его. Первый класс средней школы действительно был новый для всех, пусть в маленьком городе большинство ребят уже были знакомы. Но это не значит, что его нужно сделать выскочкой.
– В списке другое имя, – немного неловко объяснила учительница, снова переходя на тон человека, общающегося с ребенком пяти лет.
– Александр, – кивнул мальчик. – Оно сокращается как Саша.
– Са-ща, – произнесла учительница членораздельно.
– Алекс? – предложил он, так его называли намного чаще.
Но при повторе учительницей этой вариации имени в конце добавилось свойственное азиатам «ы». Александр услышал, как в классе тоже начинают пытаться произнести шепотом его имя, и поморщился.
– Значит, большое имя Ал… Но в Японии все равно принято называть друг друга по фамилии, – учительница Саеко дружелюбно улыбнулась с явным облегчением. – Ты приехал к нам из Америки, Корито-кун?
Он кивнул, надеясь, что она не заметила, как дрогнули уголки его губ, а он сдержался, чтобы не скривиться. Корито – действительно фамилия. Необычная, но японская. И не его. Несмотря на то, что она принадлежала бабушке до замужества, вся семья носила ее европейский по звучанию аналог, имеющий определенный ироничный смысл. Александр был Кольтом.
– Как захватывающе, – произнесла Саеко, либо не заметив, либо проигнорировав изменения в его лице. – Твои родители ехали по работе?
– Да, – тихо ответил Александр, все еще стоя у своей парты и уставившись в свои ботинки и стараясь не слушать то настигающей класс тишины, то шепот, похожий на шум в вечно заедающих телевизорах.
Сколько же нужно было рассказать, чтобы объяснить его переезды, не только из Америки, но и в Америку. Из России в штаты, из штатов обратно в Россию, потом обратно в Америку, потом сюда – в Японию. И родители участвовали только в одном из этих переездов. Но Александр не собирался рассказывать об этом классу, если не мог во всех подробностях даже бабушке рассказать, поэтому сел за парту и затих. Учительница настаивать не стала.
– Ну как, Корито-кун, не тревожно в новой обстановке? – после урока к нему подошла девочка с нелепой косичкой и ее подруга.
– Давно ты приехал? – спросила вторая.
– А тебя привезли родители или сам ***? – подошло еще несколько ребят.
Лиц было слишком много, и они все сливались. Если рассматривать каждого, можно было понять, что человек отличается от всех, индивидуален. А если слушать каждого, можно было сосредоточиться на переводе и ответить. Но какая-то легкая паника и несобранность слишком сбивали с толку.
Александр не думал, что с новым языком будет так трудно. Бабушка учила его понемногу всю жизнь, но он никогда не жил с ней раньше, говорили по телефону они недостаточно часто и долго, чтобы научиться японскому так же, как двум языкам, выученным с рождения.
– Я не все понимаю, поэтому мне немного нелегко, – начал отвечать он медленно. Удивительно, но это помогло для того, чтобы его начали слушать. – Приехал месяц назад с папой. Мамы у меня нет.
– Точно, извини.
– Мне мама говорила, что твой папа коммивояжер.
Александр выучил это слово заранее, поэтому согласно кивнул. Однако осведомленность незнакомых людей в жизни или работе его родителей не отозвалась чем-то приятным. Раньше он имел лишь отдаленное представление, насколько хорошо по маленьким городкам расползаются слухи.
– Он в поездках по работе часто бывает, поэтому мне лучше пожить пока у бабушки, – добавил мальчик.
– В ***.
Говорила девочка в гетрах с челкой, как в новомодных подростковых сериалах. Александр начал запоминать ее лицо, так как слышал ее голос уже не в первый раз. Что она сказала, он не понял, но поспешно кивнул. Это слово он раньше не понял от учительницы. Надо будет спросить у бабушки.
– А где он сейчас?
Александр начал различать и группу мальчиков слева от него. Потому что один из них был крупного телосложения, второй полненьким, а третий высоким и худым.