– А ты? – в тон ему спросил Тони. Он тоже тяжело дышал и выглядел разозленным.
Выражение лица было знакомым, однако до этого Ал видел злым только Макса.
– Что ты делаешь? – выделяя каждое слово, повторил Тони.
– Вытащил тебя из автозака, – тоже разозлившись и наплевав на боль в груди, бросил Ал. – Пожалуйста.
– Тебя кто просил?
– Я, – почти перебил его Ал. Он открыл рот, чтобы выплюнуть что-то язвительное, но тут вспомнил еще одно новоприобретенное умение, схватил Тони за плечо и, поднырнув под его рукой, отлетел к противоположной стороне проулка. Победа была мимолетной, секунда, и Тони ему врежет, а дрался он определенно лучше Ала, однако этого не произошло.
Ханс бросил на него удивленно-насмешливый высокомерный взгляд, но промолчал.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он без обычного равнодушия, а со строгостью, мигом напомнив брата, хотя скорее отца.
– Тебя ищу, – буркнул Ал. – Не переживай, я тебя вытащил не ради того, чтобы помочь, – он язвительно выделил последнее слово.
– Это не помощь, – приобретая привычный тон, Тони лениво бросил взгляд на улицу.
– А я и не знал, что кому-то нравится сидеть в автозаке.
– Не нравится, – Тони вновь взглянул на него сверху вниз. – Необходимо.
– Зачем?
– Не твое дело. Так что ты от меня хочешь? – любезно уточнил он.
Ал замялся. Мысли мигом перескочили на его цель, до достижения которой пропасть стала еще шире, чем до встречи с Тони. Теперь тот точно не станет ему помогать.
– Отведи меня в Рублик, – все же выпалил Ал, а потом добавил сквозь зубы: – Пожалуйста.
Тони приподнял брови.
– Ты не помнишь…
– Я помню, где это, – раздраженно прервал его Ал. – Мне нужно, чтобы ты отвлек или попросил Элис молчать о том, что она меня видела. Нас. Ты знаешь, что в тот раз она нас сдала?
– Знаю, – прохладно ответил Тони. – Не перебивай меня.
Ал насуплено промолчал.
– Значит, вам с Максом попало от отца? – уточнил он.
– Типа того.
Тони замолчал, тупо глядя на Ала. В темноте его светлые глаза выделялись, словно светясь, от чего становилось жутковато, и Ал не выдержал.
– Так что, ты согласен? – и добавил сдержаннее: – Я заплачу, если надо.
Тони фыркнул и через несколько секунд спросил:
– Зачем тебе туда? Если не с Элис поболтать, то с кем?
– С чего ты взял, что я хочу с кем-то поговорить? – подозрительно спросил Ал.
– Ну, если ты не хотел выпить, – скучающе протянул Тони.
Ал закусил губу. Тони вряд ли поймет, с кем он хотел поговорить, однако боялся он того, что Ханс просто сочтет незнакомца не стоящем его времени.
– Со знакомым моего отца, – пробормотал Ал. – Ты его вряд ли знаешь.
– С чего ты взял? Имя?
– Мы что, на допросе? Не знаю я, – ответил Ал, при этом не соврав. «Черный» было лишь кличкой, но не именем. – Да и это не твое дело. Я тебя почти не знаю и не доверяю настолько, чтобы раскрывать свои планы. Это лишь… деловые отношения.
Тони помолчал немного, но Ал не отказался от обозначенной им позиции. Наконец, Ханс произнес:
– А зря.
– Почему? – спросил Ал. – Потому что наши отцы дружат?
– Думаешь то, чем твой отец тут занимался, пока тебя не было, недостойным?
Ал опять замялся. Он уже собирался спросить, чем же таким тут занимался отец, пока Ала не было, кроме как искал способ сберечь самого себя и сына от Гора, как Тони заговорил первым.
– Раз уж у нас, – он хмыкнул, переведя взгляд на улицу, – деловые отношения, предложи что-нибудь взамен на слежку за твоим отцом. Что может меня заинтересовать. Не деньги, мне их хватает.
– Я не собирался следить за папой, – нахмурился Ал. Тони перевел на него взгляд, и он неожиданно сам для себя выпалил: – К черту отца. Интерес в изменении твоего плана. Вместо того, чтобы измываться и сдаваться ментам ради разговора с отцом по твоим правилам, а не докладам о том, о чем дядя Карл просит, подберись к кому-то другому.
Ал вдруг разозлился. Как обычно на отца, за то, что он снова не может поговорить с ним, а вынужден идти не понятно куда и задавать вопросы не понятно кому; на Тони, который ради внимания идет на изобретательные, но слишком уж крайние меры; на дядю Карла, который не видит или предпочитает не видеть, что его сыну, по крайней мере одному, проще оказалось поговорить с врагом, а не с собственным отцом.