– Ко мне, – подтвердил Тони.
– Почему не кто-то другой? – воскликнул Ал и тут же осекся.
Он только что сам огласил причину, почему Гору нужен не он. Он был простой мишенью, отчего был удостоен внимания, когда был один в другой стране. Но теперь, когда Гор понял, как выгодно иногда воздействовать на врагов, на родителей через их детей, не посягнуть на маленьких Хансов просто не мог.
– Почему не Макс?
Гор явно видел в близнецах какое-то понятное только ему различие. Иначе Тони не прятался бы наверху. Иначе Гор просто подловил бы Макса внизу, приняв за брата.
– Я старше, – просто ответил Тони, а затем хмыкнул. – На две минуты, сорок две секунды. И все же. В нашем деле много странных тупых правил. Одно из них – наследство. Наследник – либо старший ребенок, либо тот, кто тебя убил.
Это многое объясняло. Но Ал подумает об этом потом, сейчас не собирался останавливаться, почти захлебываясь своими догадками.
– Но эта встреча, – быстро проговорил Ал шепотом. – Это ловушка. Гор наверняка попытается убить и твоего отца, и моего.
– Думаешь, мы не знаем? – снисходительно, но с явной долей превосходства спросил Тони. – Не волнуйся, у нас есть план. Будем ловить на живца.
В его глазах что-то блеснуло, и Ал опешил.
– Карл тебя мишенью сделает?
Если Гор нацелился на старшего из двойняшек Хансов…
– Не меня, а тебя. Или твоего отца, – оборвал его мысли Тони, и Ал замер, а затем с явной неохотой, словно вообще не хотел говорить об этом с Алом, продолжил: – Хотя нет, слушай. На тебя все еще охотятся. Твоего отца все еще хотят вывести из игры, а потом заняться моим, поэтому Гор клюнет. Не знаю конкретно, что отец задумал, твоему он еще не говорил, но эта встреча – шанс убить двух зайцев одним ударом. – Он почему-то указал на себя, потом на Ала. – Но тебя там не будет. Скорее кто-нибудь умрет, чем кого-то из нас Гору отдадут.
– Вы хотите убить его?
– Пока будем в непосредственной близости. Да.
Ал не знал, какую эмоцию от этого факта испытывать.
– А как вы узнали, что на меня все еще охотятся? – кисло спросил он, одновременно испытывая тоску и облегчение от того, что он будет не втянут в решающее действие. Ведь это не обернется просто переговорами, выстрел в тишине храма и кровавая пленка на полу все еще стояли перед глазами слишком отчетливо.
– После того, как сводили тебя в бар, – спокойно ответил Тони.
Ал не ожидал, что почувствует себя еще хуже.
– Обманули, значит?
Конечно, рассчитывать на то, что Хансы забеспокоятся о том, что он имеет право знать что-то, что не говорят ему взрослые, было глупо. Ал и сам это понимал с самого начала. Близнецы хотели убедиться в том, может ли их отец закрыть глаза на их безопасность и не препятствовать, когда враг выдает свои действия перед ними, а не взрослыми. Но проверили не на себе, а на Але. Они узнали, что за ним все еще охотятся, и реакция отца могла показать, доволен он полученной информацией или будет зол от того, что они подвергли Ала и себя опасности. Спрашивать об этой реакции у Тони он не хотел.
– Обманули, – без толики сожаления ответил Ханс. – Пойдешь к нему?
Он все же кивнул на выход, предлагая нагнать двоих, вышедших из бара.
– К черту отца.
– Да, – согласился через секунду Тони. – К черту.
***
Комната была зеленой. По крайней мере старое покрывало в пододеяльнике с машинками, перекликающееся с сероватыми обоями, на которых плясали блики проезжающих машин, окно – все мерцало, переливаясь, словно под витражом сапфировой ночи.
Он закрыл глаза, и в темноте медленно поплыли красные блики. Это было на что-то похоже, он видел эти цвета. Это дежавю?
Но остальная комната не была отголоском прошлого, которое он внезапно вспомнил. Удлинявшись, становясь темной галереей, она была не синей, а зеленой и плыла перед глазами, как через стеклышко бутылки.
Ал зажмурился и быстро открыл слипшиеся после сна веки. Когда его спальня вновь приобрела нормальные для темноты очертания, он встал. Видимо, не надо было начинать снова ложиться в ней. Босые ступни пронизывал сквозняк, и Ал обнял себя за плечи, хватаясь за черную кофту на несколько размеров больше, отданную ему не так давно, а может, вечность назад. В последнее время он часто мерз.