Опьянение было ему знакомо. Оно сопровождалось яркими вспышками, расплывчатой канителью вокруг и приятной, утягивающей в бездне, щекочущей волной забвения. Это было похоже на сон. Но Ал не мог больше спать, не мог сидеть, лежать. Ему нужно было что-нибудь сделать. Нужно настолько, что нога, утонувшая в покрывале, сама собой начала хаотично двигаться, а пальцы ломило и щекотало от бездействия. Он должен был что-то сделать, что-то почувствовать, как тогда в парке на горке. Что-то более резкое и острое, чем алкоголь и наркотики.
Ал встал. У него потемнело в глазах, и резкости в действиях как не бывало. Он пошел не к столу, куда собирался, а в гостиную. Долго-долго ждал, пытаясь соединиться по телефону с другой страной. Это всегда было долго, и не всегда получалось. Но сегодня должно было, и раз уж нет…
Ал снова встал. Медицинские препараты всегда хранились у него в комнате под телевизором, потому что в детстве он болел чаще всех в семье. Он достал баночку со спиртом. Срок годности наверняка давно вышел, если он вообще бывал у спирта, но Ал даже не посмотрел на это. Все равно было глупо заботиться о заражении крови перед тем, как собираешься нанести себе вред. Вылив содержимое на ватный диск, он провел им по синему канцелярскому ножу, о котором думал ночью, но теперь не для своей защиты, а нападения. На всякий случай отломил маленькое лезвие, высвобождая новое, протер другим диском еще и руку под кофтой и пижамой. Аккуратно провел лезвием по коже, оставляя царапину, как от ногтя. Надавил сильнее, выступила пара ярких капель. Он вспомнил, как алела кровь на носу под его ударами, на его ключице и под коленом, на пленке на полу в старом храме. К счастью, о маме не вспомнил. Но теперь было всего несколько капель. Затошнило, но этого было мало.
Ал отвлекся только когда ему стало жарко. Он снял кофту, окутав ей все еще ледяные ступни и почувствовал запах пота. Как от алкоголя. Ему следовало помыться, должно быть, ночью он здорово пропотел. Вместо этого Ал скинул пропахшую пижамную футболку и вернулся в кровать. Теперь можно было и поспать.
Шантаж
– Доброе утро.
Ал пробурчал что-то в ответ и вернулся в комнату. Отец был дома, когда он проснулся, и, натянув обратно кофту, парень вышел в туалет, чтобы проверить, не убийца ли, пробравшийся в дом, копается в их кастрюлях. Затем он взял в руки гитару, нужно было найти хоть какое-то незначительное занятие, но, если он притронется к учебнику или блокноту с рисунками, мозг на них точно не сфокусируется. Бездумно бродя пальцами по струнам, Ал стал думать. Он не начнет разговор, не выйдет к отцу, но, когда тот предпримет попытку заговорить, поведает то, что вчера узнал. Но это не должно быть детское нытье, не должны быть пустые обвинения. Нужно заставить отца слушать прежде, чем он начнет орать.
– Получается? Чего есть не идешь?
Ал мысленно поблагодарил себя за ожидание. Отец сам вошел к нему в комнату.
– Не хочу, – парень поднял на него взгляд.
Несмотря на бодрый тон, Мирон явно выглядел помятым, не уставшим, а именно помятым. Небритый, мешки под глазами, морщины стали отчетливее, а в белках глаз переплетались красные капилляры.
– А у нас что-то вкусное? – уточнил Ал.
– Если макароны с сосисками считаются шведским столом, – отец облокотился на дверной косяк. – Если сходишь за молоком, будут хлопья.
– А я думал, будет праздничный стол. Или ты по какому поводу отмечал? – Ал уставился на отца в ожидании, пока до того дойдет.
– Саш, – протянул тот неуверенно и слегка нахмурившись через несколько секунд.
Ал хотел спросить: «Что «Саш»?», но вместо этого снова дернул за струны. Впрочем, вспомнить хоть какой-то мотив не удалось.
– Я понимаю, что тебе такое не нравится, – наконец, нашел, что сказать, Мирон. – Но это вышло случайно. В смысле, ты должен был спать.
– О, отличная тактика, – съязвил Ал. – Если мне что-то не нравится, я просто лягу спать.
– Саш, – прервал его отец, явно не желая раздувать из ситуации что-то серьезное. – Я не должен был возвращаться к тебе в таком состоянии, но это вряд ли самое плохое, что я делал.
– Просто подышать на меня, конечно, не плохо, – Ал помахал рукой, словно втягивая запах. – Но аромат не из приятных.
Мирон выпрямился, прекратив подпирать дверь.