Тихое просторное, но темное, в отличии от гостиной под ним, из-за длинных стеллажей с книгами, не позволяющих свету из высоких окон обтекать всю комнату, и плотных штор помещение встретило его приятным безмолвием и пылинками, летающими в слабом лунном свете. Единственным остававшимся вечным звуком оставалось тиканье напольных часов. Их стук через стенку было слышно даже в ванной его спальни, если прислушаться, поэтому Ал оставлял на ночь дверь в ванную открытой. Тиканье его успокаивало, и именно на нем он сосредотачивался, просыпаясь после кошмаров. Из-за этого библиотека была вторым после подоконника в коридоре второго этажа его любимым местом в доме, к тому же сюда очень редко кто-то заглядывал.
Именно поэтому он не мог не заметить, что его ванная не тянулась вдоль всей стены библиотеки, где стояли часы, не могла быть единственной комнатой. Ал понял это, когда сопоставил количество окон, видных с улицы, и в самой библиотеке, и внутри их было на одно меньше. Интерес к тайной комнате пронизывал его не меньше недели, и ему удалось застать, как Карл несколько раз заходит в библиотеку, а когда он сам тихо проскальзывал туда, мужчины уже не было. Ал даже смог просунуть руку за один из стеллажей, слева от часов, и нащупать разъем для ключа, однако такой наверняка хранится в кабинете дяди Карла, а проникать туда Ал никогда бы не осмелился. Туда даже близнецов не пускали. Интересно, знали ли они о тайной комнате? Конечно знали, они тут живут куда дольше Ала. Однако сейчас важнее было то, что они, а главное, Карл с отцом, не знают о том, что эту комнату обнаружил Ал, что он с самого начала понимал, где взрослые будут разговаривать. И знал, что будут.
Их короткие разговоры никогда не оказывались таковыми, имели продолжение. А если место для этого продолжения – тайная комната, значит он не мог его не подслушать. Хранилось в этой комнате оружие или наиболее важные документы, чем в кабинете Карла, Ал не знал. Однако прослушивалась она намного лучше кабинета. Стены во всем доме были плотные, не как в типичных американских домах, все, кроме этой. И это было одновременно счастьем и нет. Если его услышат до того, как он успеет устроиться поближе, его запрут не то, что в доме, а в собственной спальне.
Когда ему оставалось преодолеть лишь два стеллажа, Ал снова задержал дыхание. Он различал голоса, причем довольно отчетливо, и молился, что его не слышно так же хорошо. Однако главная проблема встала перед ним, когда он добрался до своего укрытия. Подоконник, где он хотел спрятаться, последний в библиотеке, следующим было окно тайного кабинета, не был занавешено тяжелыми портьерами. Чтобы Алу остаться незамеченным, когда взрослые выйдут в обратно библиотеку, именно за этой шторой ему и нужно спрятаться, но задернуть ее так, чтобы его не было видно и слышно…
Он забрался на подоконник, схватился за стену и встал на цыпочки, протянув руку к высокому карнизу настолько, насколько мог. Ну почему он начал расти только сейчас? Его отец был довольно высоким, несмотря на азиатские корни, близнецы были высокими, выше своего отца, но и Карл превосходил Ала на дюжину сантиметров. Но получилось бы у него передвигать кольцо за кольцом по карнизу так же тихо, как у Ала? Медленно, но парню это удавалось. Осталось только не упасть с подоконника, и чтобы с улицы его не заметил какой-нибудь ночной курьер.
– Ты совсем идиот?
Ал настолько испугался, что обращались к нему, что отпустил штору и мигом опустился на ступни. Он слышал, когда шел по библиотеке, то делающимися громче, то тише, голоса взрослых, однако пока он поправлял штору, монолог, скорее всего отца, был довольно спокойным. Видимо, Карлу он не понравился даже так.
– Это самоубийство.
– Это план, – спокойно ответил голос отца. – Я разговаривал со Шпионом все это время, и я больше понимаю, чего Гор хочет.
– Ты все докладывал мне, – бросил в ответ Карл, и Ал был уверен, что он махнул рукой.