– Чего запираешься хоть? Это же не ванная. О…
Ал знал, что замки на межкомнатных дверях хлипкие, и их можно было открыть маленьким плоским предметом. Точнее, хлипкой была дверь именно в его спальню. Возможно, потому что изначально это была комната для гостей, а к чужакам в доме должен быть быстрый доступ. Его дверь можно было открыть, просунув в замок обратную часть чайной ложки или ноготь. Ал надеялся, что у людей, заглядывающих к нему в гости, хватит такта хотя бы подождать, пока он не закончит свои дела, но у Бронны его явно не было. Поэтому Ал теперь чувствовал себя так, словно его застукали с девушкой в постели.
– Привет, – бросила она Максу. Ее скорее смутил запертый замок, чем то, что они сидели вместе. – Мне, Алекс, твой отец просил передать, что он заглянет на днях.
Ал промычал что-то в ответ, стараясь хоть немного расслабится. Он даже не подумал о том, что пару дней назад отец так же обещал заглянуть на обед.
В следующую секунду за спиной Бронны показалась голова Карла, и у Ала внутри все оборвалось. Он переглянулся с таким же напуганным Максом, и уставился на белую скомканную ткань одеяла. Карл довольно долго молчал, Бронна наверняка поняла, что что-то не так. В оглушающей тишине, Ал даже смог различить тиканье часов в библиотеке и дуновение ветра от открывшейся в коридоре двери. Наверняка, Тони вышел из спальни посмотреть, что происходит.
– Не ожидал от тебя, – проговорил Карл тихо. Ал осмелился поднять взгляд, смотрел Ханс на сына.
Ал думал, что пока что на этом все закончится, даже представил, как дверь за взрослыми закрывается, после чего Макс выходит из комнаты сам и молча, но тут Карл прошел вглубь спальни и осмотрелся. Только когда он заглянул под хлипкий глобус, у которого чуть не отвалилась половинка с северным полушарием, поднял все стаканы с канцелярией Ала, до парня дошло, что тот ищет. Ему стало жарко. Карл вряд ли предполагал, что у Ала есть какие-то заметки, скорее всего он искал что-то вроде украденного ключа. Однако сообразив, что обитателю комнаты не было смысла раскладывать свои учебники в ящики стола, так как тот временно не ходил в школу, Карл поднял все тетрадки и книжки в открывшемся ящике, заглянув под них. Ал провожал взглядом карту и пару листиков с заметками, в том числе, с сегодня нарисованным планом, и чувствовал, как внутри что-то обрывается.
Карл молча вышел из комнаты и пошел вниз, Макс вышел следующим и заперся в своей спальне, последней закрыла дверь Бронна и тоже заскрипела ступеньками на лестнице. Ал не смотрел ни на кого из них. Вмиг на него накатило такое отвратительное ощущение, словно оно все время, пока он был опьянен целью и действием, копилось, все еще продолжая таиться где-то внутри. Нельзя сдаваться, мысленно повторил он себе. Но действовать снова не смог. Не только потому, что опустил руки, их ему попросту связали.
***
Под утро дома оказался Бэн, Ал не сильно удивился, когда тот после завтрака поднялся за детьми наверх. А когда Ал чисто для проверки попытался зайти в библиотеку, тот преградил ему путь и вежливо попросил вернуться к себе. Выглядя при этом явно смущенным, он, скрипя сердцем, сопровождал Ала на кухню и в гостиную, куда тот выходил скорее из чистой вредности, чтобы окинуть единственного человека, который остался рядом, холодным неодобрительным взглядом. Ал быстро перестал. Потому что Бэн был не из тех, кто обращает внимание на рост или возраст человека, который бросает на него такой взгляд, а смотрит в глаза.
Макс из своей комнаты выходил еще реже Ала, только во время приемов пищи и для похода в школу. Запретили ему выходить или он просто был расстроен тем, что разочаровал отца, был зол на Ала – значения не имело.
Кольт слышал, как все двери на втором этаже, включая детские спальни и библиотеку кто-то начал запирать на ключ. Замок в его комнате все еще оставался хлипким, но Ал не мог засунуть в него ложку, пока из него не вытащат ключ с другой стороны, а его не вытаскивали.
Ала начала накрывать паника. Он успел сто раз попытаться убедить себя в том, что план сработает. Что отец не глупый и не сделает глупость. Что план намного лучше, чем те, что проваливались в Японии. И столько же раз в это не поверил. Может и поверил, но за не прекращающими словно пожирать его изнутри червяками не мог этого почувствовать.