Обращался он явно к самому себе, поэтому Ал комментировать не стал. Исса вернулся к кровати, и Кольт подумал, что он наконец усядется, но тот лишь достал еще одну вещь – зубную щетку. Ручек на окнах в больнице не было, даже на тех, где были решетки. Но Исса разобрался с этим пару раз покрутив тыльной стороной щетки в отверстии для ручки. Ал не без удовольствия отметил, что он умеет так же. Окно поддалось, и он наконец, поджег кончик сигареты. Затянулся, выпуская дым в окно, только потом повернулся к Алу и улыбнулся.
– У меня тоже только отец, – произнес он, словно их и не прерывали. – Скотина, плюс от которого только в том, что он оказался настолько дерьмовым, что мной занялось государство.
– И его фамилия не Доу, – понял Ал.
– Банди, – Исса сморщил нос. – Как у маньяка, прикинь.
У Ала в голове что-то зашевелилось, словно воспоминание пыталось пробиться наружу. Он его запер, но слова сами вырвались изо рта.
– Слушай, – протянул он. – Ты знаешь про маньяков?
Исса странно посмотрел на него.
– Про Чарли Мэнсона, например?
Исса наполовину развернулся, сбросив пригоршню пепла за окно, но, встретив выжидающий взгляд Ала, все же ответил.
– Тип такой стремный. Хиппи, клеящий девчонок.
Он посмотрел на Ала, пытаясь убедиться в том, что тот удовлетворен ответом. Ал удовлетворен не был.
– Ну, – Исса затянулся, определенно убеждаясь, что Ал безнадежно странный. – Культ создал какой-то. Девчонки-то его слушали.
Ал кивнул. Исса снова затянулся, повернулся и выдохнул в окно, видимо, чтобы комната не пропахла.
– Не боишься, что тебя спалят? – поинтересовался Ал, переводя тему.
– Не-а, – отозвался Исса, встав полу-боком. – Мне ничего не сделают. К счастью, тут не любят запирать детишек в одиночке. Разве что совсем буйных. Хотя лишить части свободы могут. Без прогулок и разговорчиков в мешке с Золотцем.
Он хитро прищурился.
– Уже успел что-то натворить?
Ал хотел спросить, с чего тот это взял, но лицо Иссы вдруг стало подозрительным, и он повернулся к Алу всем корпусом.
– А у тебя какой диагноз?
Ал задумался. Он только теперь понял, что не знает даже примерного названия своей болезни.
– Депрессия?
– И все? Без всякой биполярки? Шизофрении? Расстройств?
– Слушай, я не знаю…
– А то голосок у тебя громкий, – закончил Исса, и Ал тут же заткнулся.
– Что?
Но ответ сам всплыл у него в голове.
«У тебя провалы в памяти, милый?».
С огромным неудовлетворением Ал почувствовал, как дрожит голос.
– Что я говорил? – Он отбросил подушку и подполз к противоположным прутьям койки ближе к Иссе. – Я кричал, да? Что?
Тон его стал требовательным, и Исса явно совсем уж растерялся.
– Да не слышал я, – он очнулся, только когда с сигареты упал комочек пепла.
Исса выругался, затянулся напоследок, окурок затушил о уличную сторону подоконника, сунул в карман и сел на пол, сметая в ладонь упавший пепел. Оттуда он пробормотал:
– Я просто не очень-то хотел жить с шизиком, типа Пэппи, без обид.
– Пэппи? – Ал уже не чувствовал и следа от мимолетного страха.
– Ну Салли, – Исса поднял взгляд и прислонил два кулака к голове. – Косички узлами вяжет. Мелкая еще совсем.
Он смел остатки пепла босой нагой под стол и принялся щеткой закрывать окно. В комнате тут же стало теплее.
– Ее родители платят за ее жительство тут, но почти не приезжают, – он обернулся и подошел к прутьям кровати Ала почти вплотную, опершись на них. – За тебя кто платит? Папаша?
– Наверное, – больше некому, но Ал не был уверен, что у отца были такие деньги. Еще мама шуточно говорила ему не болеть в Америке, потому что бесплатных пропахших хлоркой бесплатных поликлиник тут нет. – Исса, а ты давно тут?
Парень не выглядел таким замкнутым, как Ал, он наверняка мог поинтересоваться другими ребятами, пока лежал в больнице. Но Алу нужно было знать, сколько на это может потребоваться времени.
– Дай-ка подумать, – протянул Исса. – С апреля.
– С апреля? – эхом повторил Ал.