Прямая спина, уверенная походка, блеск кожаной куртки – ничто из этого не выглядело страшно, не выдавало скорбь. Изменились только волосы. Обычно туго затянутый короткий хвост, весело подпрыгивающий при ходьбе, опустился на затылок, удлинился и ослаб.
На этот раз напряжение от молчания Ал почувствовал, хотя оно продлилось естественно до того момента, как Мэрилин не подошла и не встала между близнецами. Ал только теперь заметил, что она стала ниже его.
– Привет, – поздоровалась Мэрилин. Тон ее был спокойный, даже серьезный, словно она собралась отчитывать его за что-то.
Ал не ответил, вглядываясь в нее все пристальнее. Не напряженные мышцы лица, глаза такие же, словно наполненные виски. Мелкие морщинки вокруг. Но они были и раньше…
Ал осекся в своих же мыслях. Мэрилин не выглядела сломленной, больше, чем обычно, потому что была сломлена уже. Когда-то давно, а может, год назад. Ал не знал, когда Мэг убила любимого Мэрилин, когда погибла ее подруга, когда она сломалась в первый раз.
– Прости меня.
– Нет, – резко ответила она. Ала обдало жаром, но Мэрилин добавила все так же резко, но ровно: – Не извиняйся. Только не ты. Если думаешь о том, кто виноват, вини тех ублюдков, которые его убили.
Ал безвольно согласился. Не потому, что не чувствовал вины, потому что это было тем, с чем он не справится. Если будет винить себя еще и в смерти Клиффорда, то сломается. Снова. Как кукла.
Но он запомнил и слова Гора. «Закончи начатое». Они предназначались Даммеру. А его не было во время покушения на Клиффорда в Японии. Значит, убить Даммер должен был не его. И Ал словно все еще не понимал, чьи они, не думал, но начал вспоминать еще одни слова. «Убей его быстрее или пусть сбежит. Он же так мучается». Предназначавшиеся тому, кто несколько секунд назад легко повел рукой, вонзая маме нож в живот. Когда Ал упал, ни то с дивана, ни то на него, когда ни то кричал, ни то онемел. Слова от одного из тех четырех, что были в доме. Словно эта мимолетная жалость и оставила его последним оставшимся.
– Выздоравливай, – коротко вырвала Мэрилин его из мыслей, развернулась и зашагала обратно к своему мотоциклу. Хвост на затылке слабо вилял в такт удару подошвы об асфальт.
Ал провожал взглядом еще одну фигуру. Бэна, вышедшего из внушительных размеров внедорожника, в котором наверняка привез близнецов, и, глянув на них, подошел к Мэрилин.
– Плохо, – произнес Макс, словно от вопроса Ала их отделяла секунда. – Она не разговаривает. Снова.
– Работает с твоим отцом, – дополнил Тони. – Он тебе не рассказывал? Что-то там про надышавшихся испарениями от готовки мета где-то в Сан-Франциско.
– Я не спрашивал, – ответил Ал, но не удержался и спросил: – Это как-то связано с Гором?
– А сейчас все связано с Гором, – мрачно подметил Тони.
– Пока отца не было, он плотно наседал на полицию Сакраменто и Сан-Франциско, с которой обычно сотрудничал отец, – добавил Макс, смотря куда-то за спину Ала. – Преуспел. К Рождеству имя Гор закрепиться за ним окончательно. Шишки из Сан-Франциско его так в честь вице-президента признали. Но главное, что признали.
– А президент тогда кто? – спросил Ал.
Тони хмыкнул.
– Большая пятерка. И мэр. – Ал посмотрел на него с недоумением. – Де юра.
– Ал, а он нам не помешает? – не дал брату вдаться в объяснения Макс.
Ал обернулся. Белый костюм и яркое рыжее пятно волос над ним выдавали в фигуре, прислонившейся к стене, и смотрящей прямо на них, Милларда.
– Не помешает, – ответил Ал, возвращаясь взглядом к близнецам. – Но вы лучше больше не приходите.
Ал молча прошел мимо Милларда, даже не взглянув на него, показывая, что разговаривать ни о чем не желает. Но тот отругать или наказать Ала за то, что он говорил с кем-то через забор, видимо не собирался. Что не входило в планы Оливии. Ал заметил, как она увязалась за ним еще до входа в больницу, и понял, что чувствует откровенное раздражение к ней. И это проявление обычной человеческой эмоции было единственным плюсом от девушки. Догнала она Ала на лестнице на второй этаж.