Она быстро размышляла, не обращая внимания на отчаянно бьющееся сердце. Уорн говорил, что Джорджия почти не пострадала, но благодаря снотворному должна проспать еще какое-то время. Она наверняка лежит в одной из этих палат. Терри окинула взглядом коридор, подходя к перекрестку, но все помещения были пусты, занавески отдернуты…
…кроме нескольких в поперечном коридоре слева.
Тереза прошла мимо охранников и свернула, глядя в папку и стараясь идти как можно более непринужденно. Охранники бросили на нее взгляд, но разговора не прекратили.
Она направилась к закрытым палатам. Их было три, вдоль правой стены. Голубые занавески оказались задернуты, скрывая из виду койки. Подойдя ближе, она вдруг с ужасом поняла, что входы хорошо видны как со стороны охранников, так и поста медсестер. «К черту, — подумала она, чувствуя себя открытой всем взглядам, — у меня ничего не выйдет».
Усилием воли заставив себя шагнуть вперед, она подошла к пустой койке, ближайшей к трем закрытым палатам. Повернувшись спиной к задернутой шторе, она положила папку на койку и, сделав вид, будто проверяет аппарат кровяного давления в ее изголовье, украдкой посмотрела в сторону перекрестка. Никто за ней не наблюдал, и она скользнула за занавеску.
Терри повернулась и судорожно вздохнула.
В палате лежал старик, накрытый до подбородка одеялом, с бессмысленными слезящимися глазами. Покрытые пятнами трясущиеся руки сжимали край простыни. Возле него монотонно попискивал монитор. Она обошла койку со стороны ног, стараясь не задеть шторку или каким-то иным способом выдать свое присутствие.
Отойдя от койки, она остановилась и снова глубоко вздохнула. Затем, отвернувшись от пациента и держась ближе к стене, она отодвинула занавеску, отделявшую палату от соседней.
Пусто — свежезаправленная койка, темные экраны приборов. «Сумасбродная затея, — подумала Терри. — Она может быть где угодно».
Оставалась еще одна палата. А затем она отправится прямо в службу безопасности. Никто, даже Эндрю, не сможет сказать, что она не пыталась. «Кроме того, — подумала она, обходя пустую койку и осторожно отодвигая занавеску, — Джорджия, вероятно, здесь в большей безопасности, чем где-либо еще. Скорее всего». В очередной раз глубоко вздохнув, она проскользнула в третью палату.
Девочка все так же мирно спала, разбросав каштановые волосы по подушке. Несколько мгновений Терри стояла, забыв обо всем и глядя на дочь Уорна. В ее лице она отчетливо видела черты его самого — высокий лоб, глубоко посаженные глаза, слегка припухлые губы.
Она снова заставила себя думать. Эндрю просил ли возможно, забрать Джорджию в службу безопасности. И даже если это не удастся, существует множество других мест, где ее не станут искать, мест, которые вряд ли привлекут нежелательное внимание: десятки безобидно выглядящих кабинетов, лабораторий, служебных помещений — все в радиусе двух минут ходьбы. В дальнем конце коридора располагался аварийный выход, по которому можно попасть из медицинского центра в служебный коридор. Найти укрытие очень просто.
Но вынести девочку отсюда незамеченной намного сложнее.
Терри отошла от койки, оглядывая палату. «Глупо, — подумала она. — Что я собираюсь делать — вынести ее на плече под носом у охранников?» Проще сидеть здесь и ждать, пока Джорджия проснется. Что, собственно, может случиться?
Она повернулась, глядя на спящую девочку и на свежую царапину на ее щеке. Что-то в ней напомнило Терри ее саму. Дело было не в физическом сходстве — она знала, что не столь красива, и ей не хватало природного изящества Джорджии, столь редко встречающегося в четырнадцатилетнем возрасте. Дело было в ее поведении, в ее способе общения. В ее годы, вспомнила Терри, она была тихой и замкнутой. Когда она только что переехала в Штаты, она была способной филиппинкой, самого маленького роста в классе. Взрослые могли казаться ей глупыми, но она предпочитала их одноклассникам, которые постоянно издевались над ней. Четырнадцать — сложный возраст.
Глядя на девочку, Терри почувствовала, как у нее прибавляются силы. Шанс, что Джорджии грозит хоть какая-то опасность, мог составлять один на миллион, но это не имело значения. Она должна сохранить девочку целой и невредимой. И она сделает это ради Джорджии — и ради ее отца.
Быстро пройдя к ногам койки, Терри раздвинула занавески и взглянула в конец коридора, надеясь найти там каталку, тележку — что угодно, на чем можно было бы увезти спящую девочку. Но она ничего не увидела, и внутри у нее словно все оборвалось.